Оливер СТОУН: «Америка до сих пор мертва после кризиса»
Если поколение американских «шестидесятников» имеет свой кинематографический голос - это, бесспорно, голос Оливера Стоуна. Он стал летописцем узловых событий новейшей американской истории - от поэтического взлета Джима Моррисона и группы «Дорз» до крушения башен-близнецов и экономического краха 2008 года. Стоун умудрился трижды отправить свою страну во Вьетнам («Взвод», «Рожденный 4 июля», «Небо и земля»), не раз ущипнул ее политическую совесть («Сальвадор», JFK, «Никсон») и вот уже дважды лягнул ее финансово-экономические святыни («Уолл-стрит»). Продолжение знаменитой картины 1987 года, несомненно, стало лучшим игровым фильмом Стоуна за последнее десятилетие. Газета «Нью-Йорк таймс» уже написала о новой «Уолл-стрит» как о картине, в которой присутствуют «моменты поразительного проникновения в суть и размашистая моральная драма - правдивая, несмотря на неточности и несовершенства».
«НАС КОНСУЛЬТИРОВАЛ СОРОС»
- Вы считаете этот фильм продолжением той, старой «Уолл-стрит»?
- Нет, никогда так об этом не думал. Но если вам нравится так считать, то я не против. Для меня же это совершенно новая история, в которой действуют совершенно новые герои нового поколения. Новичок в исполнении Чарли Шина в первом фильме послушно давал системе себя коррумпировать. Персонаж Шайи ЛаБефа в новой картине не настолько циничен, он работает в компании по продвижению альтернативных видов энергии, его девушка вещает правду через Интернет. Это совсем другие люди. Как ни странно, в сегодняшней молодежи гораздо больше идеализма! Связывают эти два фильма, по сути, только место действия, Уолл-стрит, и персонаж Майкла Дугласа, возвращающегося из тюрьмы.
- Вы сняли замечательные документальные картины о Фиделе Кастро и Уго Чавесе. Не было искушения снять такую же и об Уолл-стрит?
- Нет, это совершенно другой фильм. Задачи рассказать о причинах кризиса я не ставил, хотя они, безусловно, маячат на заднем плане. Конечно, мы изо всех сил пытались понять, что же произошло. Говорили с несколькими экспертами, обычно избегающими всякой публичности. Это большая удача, что нам удалось получить у них консультации по очень сложным вопросам. Многое из полученной информации вошло в фильм - разумеется, в сжатом виде. В кино ведь все происходит намного быстрее, чем в жизни. Кино - это параллельная реальность. У документальных фильмов другая природа. Несомненно, такие фильмы об Уолл-стрит еще будут сделаны. Остро критические, направленные против банкиров, исследующие причины кризиса… В нашем же фильме все герои очень богатые и все, за исключением героини Сюзен Сэрендон, занимающейся недвижимостью, связаны с Уолл-стрит. На этих людях экономический кризис не отразился. Он, как известно, ударил прежде всего по рабочему классу. Я аплодировал фильму Майкла Мура «Социализм». Но наш фильм не о том. Это прежде всего кино.
- А как отнесся к идее создания фильма собственно американский финансовый сектор? Вы обращались за консультациями на Уолл-стрит?
- Да, но там перед нами закрыли все двери. Американские банки нас и на порог не пустили, банкиры были с нами очень высокомерны. То же самое и с британскими банками. Банк Шотландии, например, послал нас очень далеко. Мы говорили с «диссидентами» - людьми, сколотившими состояния вне банковской системы, - такими, как Джордж Сорос, Джеймс Чейнос. Но банкиры в страхе разбегались перед нами - ни доступа к информации, ни возможности снимать нам предоставлено не было. Поэтому когда Королевский банк Канады открыл перед нами все двери, лично я пришел в шок. Им нечего было скрывать, они не испытали никаких потрясений, ведь они играют по правилам, а в Канаде правила другие - финансовые рынки там куда более регулируемы.
БАБЛО ПОБЕЖДАЕТ ЗЛО?
- Ваш отец, Луис Стоун, тоже работал на Уолл-стрит.
- Да, он и меня хотел туда же пристроить. Но с математикой у меня было совсем плохо. Я прочитал три книги по экономике и вообще ни хрена в них не понял. Отца я обожал, мы часто ходили вместе в кино. Шли мы однажды с какого-то фильма. Отец говорит: «Как получилось так, что в Голливуде до сих пор не сделали ни одного хорошего фильма о бизнесе? Бизнесмены всегда выглядят у них круглыми идиотами! Сынок, мы с тобой могли бы сделать такой фильм…» Он умер за два года до выхода первой «Уолл-стрит», которую я посвятил ему. Отец был представителем совсем другого поколения, человеком, свято верившим в американский образ жизни, в то, что Уолл-стрит может привнести в мир много добра, в то, что она - не просто фабрика по производству денег…
К тому же он был не банкиром, а юристом. Он работал на своих клиентов, а это совершенно другая этика. Герой Майкла Дугласа, Гордон Гекко, в 1987 году считался плохим парнем, но таких, как он, сейчас просто не существует. Коллективным плохим парнем в наши дни стали спекулятивные инвестиционные фонды. Они делали миллионы и в период с 1998 по 2007 год совсем сошли с ума. Особенно это безумие усилилось в 2005 - 2007 годах, они зарабатывали уже не миллионы, а миллиарды, ставили на кон не принадлежавшие им деньги, процент риска в этих операциях составлял 50:1, иногда даже 60:1. Деятельность этих фондов никак не регулировалась благодаря законам «свободного рынка», принятым еще при Рейгане и Маргарет Тэтчер. Все это и привело к экономическому коллапсу.
|
- Мораль и Уолл-стрит несовместимы?
- Для того чтобы они снова сошлись, необходимы реформы. Сейчас все согласны с тем, что банкам нужно запретить торговать на финансовых рынках. Они должны вернуться к тому, для чего были созданы, - занимать людям деньги под небольшие, разумные проценты. Вот их основная функция. Государство дает им деньги именно для этого, именно эту деятельность оно лицензирует. А что делают банки с этими деньгами? Что получаем от них мы? Они нас элементарно обворовывают. То, чем занимаются банки сейчас, - это дурная шутка. Попытайтесь положить деньги в банк, вы получите 0,5 процента. Банки просто утратили смысл своего предназначения!
- Барак Обама в состоянии что-то исправить?
- У Уолл-стрит чудовищно сильное лобби. Такое же у нефтяных и страховых компаний. Американские корпорации очень влиятельны, и у них один интерес - в увеличении своих прибылей. Я не знаю, как все это реформировать. Надеюсь, что Обаме удастся хоть как-то сдвинуть это с мертвой точки.
- Не очень-то вы оптимистично настроены, хотя в связи с последним фильмом вас уже окрестили романтиком.
- Это потому, что его основной вопрос: может ли любовь победить алчность? Гекко выходит из тюрьмы без цента в кармане, он разорен, его никто не любит, родная дочь с ним не разговаривает. В конце фильма он вновь зарабатывает огромные деньги. Как он ими распорядится? Пустит их в обычный банковский оборот с целью заработать еще больше или отдаст дочери на благое дело? Это решать зрителю. Но поскольку я для себя отвечаю на этот вопрос положительно и считаю, что любовь может победить жадность, то я, наверное, и вправду романтик. Вы можете сказать, что все это не имеет никакого отношения к реальности. А я возражу, что история Гекко и его дочери точно отражает сегодняшнюю ситуацию в банковском мире. Ведь если банки с их гигантскими деньгами начнут действовать не только в собственных интересах, поймут, что с обществом нужно делиться, то это внезапно проснувшееся в них чувство социальной ответственности и будет формой той самой любви, которая может преодолеть жажду наживы. Ведь банки действительно могут давать деньги на подъем производства, на какие-то важные для всего человечества проекты, как, например, альтернативная энергетика, которой занимается наш молодой герой. Деньги реально могут делать мир лучше, а людей счастливее - в этом смысл эффективности капитализма. Но они могут иметь и обратный, негативный эффект, свидетелями чему все мы стали.
|
БАНКИР ДОЛЖЕН СИДЕТЬ В ТЮРЬМЕ
- Вы критикуете мир чистогана, но при этом работаете в рамках Голливуда, являющегося частью капиталистической системы. В этом нет никакого противоречия?
- Есть, спорить не буду. Но таковы правила игры. Если я снимаю масштабное игровое кино, а не скромный документальный фильм, оно обязано быть коммерчески успешным, то есть быть интересным зрителю. Ведь для того чтобы сделать такую картину, чтобы заставить Нью-Йорк блистать, чтобы показать его роскошь, нужны большие деньги (бюджет фильма - около 70 миллионов долларов. - С. Т.).
- Какой политический месседж вы вкладывали в картину?
- Политическое послание фильма - это его герои. Я бы хотел, чтобы зрители просто увидели, как меняются их лица. Но если сводить весь смысл фильма к какому-то одному слову, то это будет, пожалуй, слово «достаточно!» или «хватит!». Достаточно уже этого сумасшествия! Финансовая система сошла с ума. То, что произошло, - это коллапс капитализма, коллапс американского общества. Я не хочу впадать в дешевый популизм, но многих банкиров нужно бы посадить в тюрьму. Юридически они, возможно, не совершали преступлений, но подтолкнули страну к самому краю… Не думаю, что тот сердечный приступ, что испытала Америка в 2008 году, быстро забудется. Америка до сих пор мертва, хотя валовой нацпродукт и удвоился по сравнению с прошлым годом. Европа тоже неровно дышит, только в Азии поспокойнее - ведь там экономят деньги, что совершенно разучились делать в моей стране. Когда Буш сказал после 11 сентября: «Мы в шоке», - это были для меня очень странные слова. Как будто мы сидели в мыльном пузыре и нас выдернули оттуда. Я бы хотел, чтобы мой фильм помог разобраться в том, куда мы катимся как страна, в том числе и в экономическом смысле.
- Слывя одним из самых неистовых критиков американской политики, вы всегда находитесь в поиске положительных образцов, в которых могли бы найти для себя опору разочарованные во власти американцы.
- Внутри этой прогнившей системы наш молодой герой занимается альтернативными видами энергетики. Для кого-то это звучит фантастически, но я был в одной такой лаборатории. На их исследования ядерного синтеза уже ушло 3 миллиарда долларов. И хотя там нам тоже не разрешили снимать, они делают благое дело. Как и в другой похожей конторе, где занимаются термальной энергией океанов. Кстати, у Пентагона уже есть самолеты, питающиеся ядерной энергией. Даже Пентагону иногда в голову приходят здравые мысли! Все это поможет нам выбраться из нефтяной петли, которой удушает себя Америка. Нефть убивает не только финансовую систему США, она губит всю планету. Об этом отлично рассказал в «Аватаре» Джеймс Кэмерон. Я считаю, что это великий антиимпериалистический фильм!
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Оливер СТОУН родился 15 сентября 1946 года в Нью-Йорке. Несмотря на аристократическое происхождение, был школьным учителем во Вьетнаме, матросом, таксистом. Бросил обучение в Йельском университете, где одним из его однокурсников был Джордж Буш-младший, и ушел служить во Вьетнам, где был дважды ранен, награжден двумя орденами. По демобилизации окончил кинофакультет Нью-Йоркского университета. В качестве сценариста, режиссера и продюсера был номинирован на «Оскар» 11 раз. Удостоился награды киноакадемии за сценарий фильма Алана Паркера «Полуночный экспресс» и за режиссуру картин «Рожденный 4 июля» и «Взвод». Был трижды женат, имеет троих детей - двух сыновей и дочь.
7 лучших фильмов Стоуна:
* «Сальвадор»
* «Взвод»
* «Уолл-стрит»
* «Двери»
* JFK («Джон Ф. Кеннеди»)
* «Прирожденные убийцы»
* «Никсон»
А В ЭТО ВРЕМЯ
Как Стоун пострадал, просто сказав, что думает
В этом интервью, взятом в мае на Каннском фестивале, Оливер Стоун признавался мне в своей любви к России. Пару месяцев спустя в лондонской Sunday Times он заявил, что русские чисто количественно пострадали от Гитлера куда больше, чем евреи. Но последние заставили поверить мир в то, что они самые большие страдальцы, тем более что в их руках - все средства массовой информации. Стоун же решил восстановить справедливость в 10-часовом фильме «Секретная история Америки», который он хочет снять по заказу телеканала Showtime. Стоуна тут же объявили антисемитом (хотя отец режиссера, кстати, был еврей). Оливеру пришлось извиниться за «неуклюжие комментарии»: правда же всегда - и раздражитель, и повод для скандала.
