Дмитрий ДЮЖЕВ: «Чтобы снять свой фильм, я вынес из дома все деньги»
На недавний фестиваль «Кинотавр» Дмитрий привез первую режиссерскую работу - получасовой фильм «Братия». Герои - отец и два сына-отрока. Мама умерла. Папа с головой ушел в работу (он ветеринар на собачьих боях, спасает покалеченных бойцов) и в новую любовь. Оставленные без присмотра мальчишки все время жестоко дерутся между собой. Отец мучительно пытается вернуть мир в семью. И в конце концов это ему удается.
Фильм получился глубокий и добрый.
Мы встретились с Дмитрием, чтобы поговорить о картине и о том, как ему удается совместить актерскую профессию с режиссерством.
ЗАЧЕМ НУЖЕН ХЭППИ-ЭНД?
- Мы поспорили насчет концовки фильма: папа жестоко обманывает сына. Чтобы помирить драчунов, он врет старшему, будто младший избил одноклассника и ему грозит тюрьма. Старший пугается и выказывает готовность «отсидеть» за брата. А фильм кончается на благостной ноте - все мирятся.
- Самый больший комплимент для меня - спор на защите диплома, когда на Высших режиссерских курсах собрался весь состав мастеров и педагогов. Мнения разделились ровно пополам. Одни кричали: «Что это за концовка: счастье, любовь?!» А другие: «А что ты хочешь? Чтобы все было плохо?» Для меня эта история была некоей притчей. Это может с кем угодно произойти в любое время. И у крестьян, и у богатых, и так далее. Мой герой не жесткий отец, который насильно может разнять драку. Он не может ударить сыновей. Вроде замахивается, но не бьет. Потому он и идет на обман. Но это нестрашно, что сын узнает правду. Я консультировался с одним из ведущих в Москве детских психологов. Он рассказал, что наша нервная система не может выдерживать постоянно накал страстей. Мы достигаем пика переживаний, потом идет сброс. Например, когда человек рождается, женщина плачет, кричит, потом успокаивается. И любит. Так и у братьев в фильме: они испугались, пожалели друг друга и поняли, как они друг другу дороги.
О СЧАСТЬЕ
- У вас получилось хорошее кино.
- Ужасность ситуации была в том, что меня изначально воспринимали как человека известного: конечно, пришел тут, понимаешь. Но когда взяли картину на фестиваль - это было счастье. Нет, до этого было счастье! Я все деньги вынес из дома. Я услышал историю этой семьи, созвонился со сценаристом, рассказал ему все. Он зажегся: трое суток мы писали. Тут встал вопрос денег, камер, актеров. И нужно юридически себя зафиксировать. В общем, я решаюсь накопленные деньги за предыдущие роли вытащить из дома. Это было непросто. Я тогда, к сожалению, не думал о ближайшем будущем, потому что, казалось, что я сейчас это сделаю, и у меня будет предложение. Предложений сниматься после этого не было полтора года… 2008 - 2009 год мы жили в долг.
- Как домашние это перенесли?
- Я благодарен жене, она меня поддерживает. «Ну что делать, - говорит, - давай». В конечном итоге, когда совсем деньги кончились и я не мог больше занимать, материал уже лежал, я выходил на улицу и понимал, что это вообще никому не нужно, это никто не увидит никогда… А предложений нет, звонков нет. И сериалы скребутся: заплатим, сериалы длинные, ситкомы, давайте…
- А вы держитесь?
- Ну, естественно. Потому что иначе больше никогда не снимешься у талантливых людей. Смысл жизни в этой профессии может быть только в том, что ты работаешь с талантливыми людьми.
Актер и режиссер
- И в итоге я позвонил продюсеру Сабине Еремеевой, я работал у нее в картине «Путешествие с домашними животными». Попросил дать профессиональный совет: что это? Похоронить или, может быть… И, на мое счастье, она посмотрела первую сборку и сказала: «Мне понравилось. Буду работать как продюсер». Благодаря ей кино вышло. Хотя я не рассчитывал на призы. Меня предупредили: даже не надейся. Надо поддержать молодых. И я понимаю. Но как актеру мне теперь будет трудно… Потому что режиссер, который хотел тебя на роль, уже начинает понимать: зачем ему самостоятельный артист, который сам режиссирует? Мы и с Никитой Сергеевичем говорили на мастер-классе высших курсов: удивительная вещь - режиссеру нужно все время выдавать новые идеи, решения, комбинации. Это совсем не актерская природа. Ты приносишь на площадку уже готовый образ фильма. Но я сейчас как артист работаю на картине «Жемчужина у моря», действие происходит в 69-м, ох, такая хорошая история…Снимает Марк Горобец, очень талантливый режиссер.
- Почему актеры не должны размениваться на сериалы?
- Зритель не должен нас часто видеть по телевизору. Каждое наше появление должно быть новой загадкой, новым явлением. Тогда до старости ты будешь интересен.
О «БРИГАДЕ-2»
- Вы отказались сниматься в «Бригаде-2», вас ведь приглашали?
- Нет. Сидоров и Безруков отказались, а другим они не стали предлагать. Они сняли другую историю.
|
- Вы отказались бы?
- Не знаю. Не хочу про это говорить. Скажу только: я очень люблю Сережу Безрукова, Володю Вдовиченкова, Пашу Майкова и Сидорова. Это время, прекраснейшее, невозвратимое - полтора года съемок, - было чем-то, к чему не вернуться. Вот уже 10 лет прошло, а я не смог встретить людей, с которыми у меня были такие отношения, как с Вовой, с Пашей и с Сережей… По поводу «Бригады-2»: знаете, не было предложено истории, на которую можно было соглашаться или нет. И в одну реку дважды не впрыгнешь. Но я хочу посмотреть этот фильм.
О СЫНЕ
- Чем радует вас сын?
- Своим ростом. Умением говорить, петь, танцевать, читать, буковки узнавать, кататься на каком-то механическом мотоцикле, играть в мяч и бороться со мной.
- Вы же готовите Ваню к тому, что со временем у него появится братик или сестричка?
- Готовим, да. Мы хотим, чтобы у нас был второй ребенок. Но дети - эгоисты, и их нужно заранее готовить к тому, что семья может стать больше, что мы все разные и все - любимые. Вообще человек, если оставить в стороне его божественное начало, - раб. И мир силен для тебя до тех пор, пока ты раб этого мира.
«Все расскажут морщины»
- На ваше внутреннее развитие повлияла как-то роль в фильме Павла Лунгина «Остров»?
- Когда Лунгин собрал нас втроем - Сухорукова, Мамонова и меня, - он сказал, что это его личный поиск, но он уверен, что каждому из нас есть что сказать в этой теме. Я тогда много времени проводил в паломнических поездках, жил в монастырях. Знаю этот ритм жизни, когда встаешь в пять утра, потом первая молитва, потом общая литургия, после монахи собираются на обед. Потом кто-то на служение остается, а кто-то - на иную работу. Потом ужин, потом снова на службу… Спать можно, только когда не можешь не спать. Это как чувство совести. У меня было что рассказать Лунгину из увиденного. Я общался с послушниками, монахами, видел старцев и их глаза. И воссоздать мои наблюдения на экране было невероятно интересно. Эти глаза... У нас же на лице написано, чем мы занимаемся и какие мы. Говорят даже, что в старости о человеке все расскажут его морщины… они у каждого разные.
- А у вас какие будут?
- Буду как Бельмондо, наверное! - хохочет. - Ну да ладно. Так вот, для тех послушников самая большая радость в жизни, которая может быть, - это умереть.
- Как это? Почему?
- Потому что нет смерти - есть переход в вечную жизнь. Но рай нужно заслужить. В программе «100 вопросов взрослому» мне задали подготовленный вопрос: Дмитрий, а как вы пережили горе свое, утрату? (У Димы в один год умерли сестра, мать и отец. - Ред.) А я уже понимаю, что твоя любовь к ближнему - это эгоистическая любовь. Мы себя любим в этой любви… И, когда ближний уходит, нам жалко себя: «Я же так тебя любила, куда же ты ушел от меня?» Вера учит другой любви. И Господь каждый день испытывает нашу любовь к нему. Спасибо ему, что не заставляет нас вести своих сыновей на убийство. А он вправе это сделать.
- Вам важнее верить или знать?
- Верить. Нужно просто прийти к иконе или кресту и довериться: я ничто на этой земле, я жду от тебя твоего приглашения в иную жизнь. И довериться этому образу, иконе и этому священнику.
- Дмитрий, то, что вы говорите, это прекрасно все. Но есть ли вещи, за которые вы стыдитесь и прощения просите?
- Конечно. Каждый день бывает. Но это не для обсуждения. Истина - она рядом. Кто-то говорил, если б человек узнал истину, то, наверное бы, мир закончился.
