Как Лазарь Вайсбейн в Кременчуге Леонидом Утесовым стал
21 марта гениальному Леониду Утесову исполняется 121 год. В день рождения артиста "КП" в "Украине" предлагает вспомнить, как начинался его путь к мировой славе.
"Утесы, есть же еще утесы!"
Театр миниатюр или "русско-еврейский", как называли его тогда в Кременчуге, начал работать с 1912 года. Постоянной труппы театр не имел. Ее каждый сезон подбирал антрепренер Шпиглер.
Именно здесь 104 года назад летом на сцену впервые вышел семнадцатилетний актер из Одессы - Лазарь Вайсбейн. Проработал только один сезон, зато успех имел настоящий. Мало кто знает, что именно в Кременчуге Лазарь Вайсбейн сменил имя, под которым его теперь знает весь мир - Леонид Утесов.
А началось все с того, что Лазаря пригласил к себе знакомый актер Скавронский.
"И вот на мне уже пиджак и брюки старшего брата - белые в синюю клетку! На голове канотье (французская соломенная шляпа-цилиндр. - Прим. авт.), - вспоминал в своей книге Утесов. - Робко постучав, я толкнул дверь, вошел было, но попятился. Посередине комнаты сидел необыкновенно толстый человек. Такой толстый, что его живот лежал на столе. А вокруг - красивые, нарядные, в кольцах и браслетах женщины и хорошо одетые мужчины".
Тучным господином оказался антрепренер Кременчугского театра Шпиглер, приехавший в Одессу, чтобы набрать труппу для нового сезона. Сначала юному Лазарю Вайсбейну предложили петь в оперетте аж за 65 рублей в месяц! Это притом что в Одессе за свои редкие выступления он получал семь.
- Дайте ему семьдесят, он милый мальчик… - сказала вдруг одна из актрис приятным голосом. Это была прима театра миниатюр Анна Арендс.
Но скуповатый антрепренер дал молодому актеру тридцать два с половиной рубля аванса и велел собираться в дорогу.
В августе 1912 года, надев почти новую шляпу, взяв в руки чемоданчик, в котором лежало белье и фрак, Вайсбейн покинул Одессу, чтобы вернуться через год известным артистом.
Для начала Лазарь решил придумать себе псевдоним, такой, которого ни у кого не было.
"Все мои мысли вертелись около возвышенности, - написано в автобиографии артиста. - Я бы охотно стал Скаловым, но в Одессе уже был актер Скалов. Тогда, может быть, стать Горским? Но был в Одессе и Горский. Были и Горев и Горин. Но, кроме гор и скал, должны же быть в природе какие-нибудь другие возвышенности. Утесы, есть же еще утесы! Утесов - мелькнуло у меня в голове… Да, да! Именно Утесов! Наверное, Колумб, увидев после трех месяцев плавания очертания земли, не испытывал подобной радости".
"Довольно хлопать, хочу лопать!"
В маленьком провинциальном городке Леня Утесов моментально стал любимцем публики. Особенно нравились зрителям сольные выступления артиста.
"Тут я чувствовал себя как рыба в воде, тут я был хозяином положения, и море мне было по колено, - описывает свой кременчугский период молодой Утесов. - Мои куплеты нравились публике, и, выбегая на аплодисменты, я мог крикнуть: "Довольно хлопать, хочу лопать!"
Новичок Ледя знал наизусть не только все роли, но и музыкальные партии, потому что мог, как прикованный, часами сидеть у рояля, слушая, как их разучивают актеры. Однажды это сослужило ему хорошую службу. В тот вечер должна была идти оперетта Лео Фалля "Разведенная жена", но, как назло, заболел исполнитель главной роли.
- Спектакль должен начаться максимум через двадцать минут. Ни отменить, ни заменить его уже невозможно. Умоляю, кто может сыграть Скропа? - бился в истерике режиссер Николай Троцкий.
Тогда Утесов спокойным голосом сказал: "Я смогу, роль знаю". Через десять минут он уже стоял на сцене, играя первую большую роль. Без единой репетиции, на одном энтузиазме с примесью некоторой доли нахальства.
А после спектакля Леонида вызвал в контору Шпиглер и повысил жалование до 110 рублей.
В те времена в небольших городах труппы менялись ежегодно, порой два раза в год - в каждом сезоне. Когда актеры собрались на прощальный ужин, Утесова душили слезы, он убежал в отдаленную комнату и горько плакал от тоски. Помимо разлуки с театром, была еще одна причина и звали ее Розочка. Молодой Леня был влюблен. Перед отъездом на вокзал он долго стоял возле ее дома и все никак не мог оторваться. Видя, что конца этому не будет, режиссер Троицкий отозвал парня в сторону:
- Ледя, поцелуйте ее последний раз и уйдите не оглядываясь. Оглянетесь - обязательно вернетесь в Кременчуг. А вам пора искать иные сферы вращения.
И он ушел… не оглянувшись.
А когда вернулся в Одессу - Кременчуг стал далеким-далеким воспоминанием.
|
УЛЫБНИТЕСЬ
Любимой песней протеста были… "Бублички"
Многие помнят Утесова как весельчака, любившего розыгрыши и шутки. Исследователи его биографии, родственники и знакомые из уст в уста передают истории, связанные со смешными случаями из жизни маэстро.
✱ ✱ ✱
Как-то на одном из спектаклей советского актера и режиссера Соломона Михоэлса в Одессе Утесов послал тому записку: "Соломон, ты покорил Париж, Вену, Берлин, Прагу. Одессу оставь мне. В случае отказа встречаемся на рапирах в субботу вечером у Дюка. Не целую. Утесов". Ответ вместо Михоэлса написал его друг - артист еврейского происхождения Вениамин Зускин: "Правоверному еврею в субботу работать не положено, тем более со шпагой. "Суббота для человека", - сказано в Писании. Одессу, Ледя, я тебе, так и быть, уступаю, но одесситок беру на себя. Целую. Соломон".
✱ ✱ ✱
Однажды после своего концерта в госпитале Утесов отдыхал в тени на скамейке. К нему подсела женщина. Рассказала, что она партизанка, что была ранена и вот теперь лечится. А потом спрашивает:
- Леонид Осипович, а ваша дочь еврейка?
- Да.
- А жена?
- Тоже.
- А сами-то кто будете?
- Я тоже буду еврей.
- Тю, шо вы на себя наговариваете...
✱ ✱ ✱
Однажды у Леонида Утесова спросили:
- Какая ваша любимая песня протеста?
- "Бублички", - ответил Утесов, - это песня про настоящее тесто.
✱ ✱ ✱
Однажды прошел слух, что Утесов умер. Оказалось, что дала о себе знать некогда застрявшая в горле у артиста рыбья косточка. Образовалась опухоль, которую удаляли в Институте Склифосовского. После этого, когда Леонида Осиповича спрашивали, где он учился, тот отвечал: мол, в Институте Склифосовского. Люди заговорили, дескать, какой-то знакомый доктор сделал ему стальное горло. А как иначе было объяснить, что его голос зазвучал, как никогда раньше.
✱ ✱ ✱
Восьмидесятисемилетний Утесов позвонил своему старинному приятелю - такому же одесситу, как он сам:
- Как ты думаешь, мне еще не поздно жениться?
- Вам? Конечно не поздно, Леонид Осипович! Женитесь и ни о чем не думайте!
- Но я вот уже двадцать два года вдовец. Мне не хотелось бы оскорбить память Леночки…
- Елена Осиповна была умной женщиной, она бы первая сказала, что жениться вам просто необходимо!
- Необходимо? Это почему?
- Конечно, я желаю вам прожить до 120 лет и потом еще 20, но все же… Должен же кто-то ухаживать за могилой!
