Мать выдавливала из Ники Турбиной стихи, как пасту из тюбика
Ника Турбина трагически погибла 11 мая 2002 года, когда ей было всего 27 лет. К этому моменту дни ее славы были уже далеко позади. Они пришлись на 80-е и начались в марте 1983-го, когда "КП" опубликовала статью о девочке, которая в восемь лет пишет ошеломительные, практически взрослые стихи.
Вскоре о Нике Турбиной говорил весь Советский Союз. Ее талант поддерживали мэтры - Юлиан Семенов и Евгений Евтушенко. Она ездила в Италию и в Америку, где ее поэтические сборники выходили в переводах. Ее талант приписывали мистическим озарениям.
Но, как у многих детей-звезд, финал оказался трагическим. Евтушенко в какой-то момент перестал ее опекать и на протяжении последних 20 лет своей жизни даже о ней не говорил (по версии самого поэта, семья Ники все время хотела от него материальной помощи, а не получив ее однажды, обвинила в предательстве, что он расценил как черную неблагодарность). Сама Ника, девушка крайне неуравновешенная, увлеклась спиртным. Поэтесса все чаще говорила о смерти, умонастроения у нее были мрачные, иногда кажется, что она буквально занималась саморазрушением...
Утверждала, что разговаривает с Богом
Проанализировав множество стихотворений Турбиной, в том числе оригиналов, прибегнув даже к помощи графологов, Александр Ратнер приходит к выводу, что не все стихи Ники написаны ею самой. Очень многое создано с помощью матери и бабушки. В определенном смысле Ника Турбина была их проектом (и даже настоящая фамилия Ники - Торбина - была изменена на более благозвучную, "булгаковскую"). Вовсе не исключено, что с помощью дочери мать, непризнанная поэтесса, реализовывала себя.
Легенда, с самого начала распространявшаяся родными, заключалась в том, что Ника с детства словно записывала стихи под диктовку. "Ника утверждала, что разговаривает с Богом и при этом слышит звук, который приходит к ней, превращаясь в слова и в строчки стихов, и, если она их тут же не произнесет вслух, не выплеснет из себя, они переполнят и задушат ее.
Правдой во всей этой истории было ожидание Никой звука и ее бессонница. Карпова не лгала, когда рассказывала об этом всем и всюду. А вот то, что звук этот существовал, было подлостью и грандиозной ложью. Ведь сказку о нем десятки миллионов людей во всем мире приняли за чистую монету. Свыше тридцати лет они верили в эту легенду, и да простят меня за то, что вынужден их разочаровать.
На самом деле к Нике никакой звук не приходил, а в силу нездоровья вообще (у девочки была астма. - Ред.), и психического в частности, она иногда по ночам мучительно и судорожно кричала от преследовавших ее видений и переживаний. Эти ее слова и фразы чем-то отдаленно напоминали строки белых стихов - во всяком случае так они воспринимались Майей, чей слух всегда был настроен на поэтическую волну. Тем более что у нее в отношении Ники уже были конкретные планы. Поэтому она записывала выкрики дочери, ее речевой бред, используя его для написания стихов, ставших впоследствии Никиными. Это подтверждает Людмила Баркина (близкая подруга младшей сестры бабушки Турбиной. - Ред.): "Никины крики по ночам Майя с Людмилой трансформировали в стихи, из каждого ее выкрика делали строку".
По сути, Майя изводилась по ночам вовсе не от небесных диктантов дочери, а от ее нездоровья, которым в семье не занимались. Подавляющее большинство стихов, рожденных в соответствии с легендой о звуке и ставших впоследствии Никиными, были написаны Майей: совсем немногие вскоре после рождения Ники, а остальные - в течение последующих четырех-пяти лет (они записаны в школьных тетрадях, выпущенных соответственно в 1975 и 1979 годах. - Ред.).
Вместе с тем родные своими действиями подтолкнули Нику к самостоятельной творческой активности. Процесс этот происходил независимо от времени суток и еще больше укрепил девочку в мысли, что автором всех стихов, в том числе не ею сочиненных, является она сама".
"Не пускала гулять..."
Константин Постников, возлюбленный Ники Турбиной, говорил Ратнеру: "Для меня, честно говоря, тоже вопрос: кто писал эти все стихи? Ника при мне никогда ничего не писала". А ведь их роман длился с осени 1993-го по весну 1997 года.
"Когда у маленькой Ники начали прорываться стихи, Майя была на подхвате и, если девочка запиналась и нервничала, тут же подсказывала ей отдельные мысли и строки, помогала подыскать рифмы. А в выходные дни к ним присоединялась бабушка. Втроем они затевали такую игру: кто-то предлагал тему, затем все, по очереди или наперебой, придумывали строчки и рифмы. И так до тех пор, пока из них не выстраивалось стихотворение. Такой своего рода поэтический конструктор. То были первые ростки будущего коллективного творчества.
Майя незаметно, но настойчиво подталкивала дочь к сочинительству, всячески поощряя занятия им. А Никуша терялась в догадках, почему нежно и трепетно любимая ею мама не выпускала ее гулять, пока она не выдавит из себя хоть несколько стихотворных строк. Ника тогда еще не чувствовала необходимости писать стихи, она предпочитала дома играть с куклами, а во дворе с детьми, но Майя была непреклонна. Доходило до того, что, когда уже Ника стала школьницей, Майя заставляла ее вместо выполнения домашних заданий заниматься стихотворчеством.
Майя насильно заставляла дочь писать стихи, выдавливая их из нее, как пасту из тюбика. Если у Ники не получалось, Майя ей помогала, наводила на мысль, о чем писать или как продолжить начатое. Если Ника говорила, что она так не думает, Майя убеждала ее, что она, Майя, поторопилась с подсказкой - еще бы минута, и Ника сама бы к этому пришла. Если в душе Ники зарождались несогласие или даже протест, они беспощадно подавлялись Майей, настойчивость которой не знала границ.
Кроме того, Майя принуждала Нику заучивать наизусть стихи, которые сама написала, отказавшись от их авторства в пользу дочери...
В ней ни на миг не остывала жажда возмездия за отвергнутые в Москве собственные стихи. Она хотела доказать, что они достойны престижных публикаций, высоких оценок и, что особенно важно, весомых гонораров. И мама, видя поэтические наклонности дочери, начала давить на нее, заставляя писать не то, что было девочке близко по возрасту и что она сама бы, если бы на нее не давили, написала через некоторое время, а то, что хотелось маме сейчас, а не потом..."
|
"Я с двенадцати лет тихо умирала"
Некоторые до сих пор считают, что в мае 2002 года Ника Турбина покончила с собой - тем более что она уже однажды падала с балкона (тогда все обошлось травмами и было объяснено несчастным случаем), пыталась резать себе вены, публично угрожала ножом то себе, то своему бой-френду...
"Ника с детства чувствовала, что рано уйдет из жизни, и абсолютно точно предсказала, в каком возрасте. "Она называла такие даты, - рассказывала бабушка, - от которых просто волосы дыбом становились. Однажды она сказала: "Буль, я умру в 27 лет. Хотя до этого буду десятки раз умирать". А уже будучи взрослой, написала в записках: "Прихожу к выводу: много страдала напрасно. С двенадцати лет тихо умирала. Жаль, задержалась".
Вспоминает Евгения Филатова (дочь клоуна Леонида Енгибарова, близкая подруга Ники в 1989 - 1991 годах. - Ред.): "Ника всегда говорила, что умрет рано, что у нее никогда не будет ни детей, ни внуков, ни обычного женского счастья. Естественно, я возражала ей: "Да ты что? Да ладно, перебесишься!" - а в глубине души понимала, что вру, потому что такие люди долго не живут".
Вспоминает Любовь Красовская (председатель родительского совета школы, где училась Ника. - Ред.): "Она чувствовала свою смерть, что она за ней по пятам ходит. Я ее голос слышу до сих пор. Помню последний звонок в 12-й
школе, стоят все ученики, учителя и родители, а Ника читает стихи с таким надрывом, будто слова в космос посылает. Она все время показывала на небо и говорила: "Там мой дом". От ее слов у меня мороз по коже. Скажет фразу, и кажется, что она повисла в воздухе".
Странная смерть
Рассказывает Алена Галич (дочь поэта и драматурга Александра Галича, подруга Турбиной. - Ред.): "Это случилось после Дня Победы. От Ники недалеко жила ее новая приятельница, с которой они отметили праздник и продолжали его отмечать. Ника, как всегда, сидела в окне, что многих поражало, но я-то знаю, что для нее это была абсолютно привычная поза. Она сидела, свесив ноги, и ждала друзей, которые ее закрыли. Когда же она стала забрасывать ноги в комнату, а Ника была высокая, достаточно крупная девочка, ее подвела рука, разбитая при первом падении. Она промахнулась и ухватилась за подоконник, долго висела и кричала. Собрались соседи, стали расстилать куртки, кто-то вытащил одеяло. И только одна соседка сообразила позвонить в "Скорую помощь". Потом стали выламывать дверь, потому что она оказалась закрытой. Женщина мне сказала, что Ника кричала: "Саша, помоги! Саша, я сейчас сорвусь!" А Саша в это время - была половина одиннадцатого - ходил с Инной в магазин за водкой, им не хватило. (Александр Миронов - актер, гражданский муж Турбиной, Инна - ее подруга. - Ред.)
Саша появился, когда ее уже увезла "Скорая помощь". Она сорвалась, и на этот раз уже Бог ее не спас. И медсестре, которая пыталась делать ей укол, отвела руку и сказала: "Не надо". Это были последние ее слова.
Дословно
День рождения
Нечаянно я забыла
День рожденья своего.
А может быть, нарочно не хочу
Я часовую стрелку повернуть
Обратно в детство.
Боюсь я потерять
Ту тайну жизни,
Что бережно мне
Отдавали люди,
Забыв себя...
1981 г.
Штрих к портрету
Престарелый швейцарский супруг обещал сделать кинозвездой
В жизни Турбиной была еще одна удивительная история. В 1990-м она поехала в Швейцарию по приглашению психотерапевта Джованни Мастропаоло и стала его гражданской женой, несмотря на огромную разницу в возрасте (Турбиной было 16, Мастропаоло - 74).
Сама Турбина вспоминала в интервью: "По образованию он психолог, возглавлял институт, который проводит лечение психбольных детей музыкой и стихами. У меня в то время в Италии вышла книга, которая попала к нему в руки. Какую-то девочку мои стихи спасли: она молчала от рождения, а потом вдруг сказала: "Ма-ма". Джованни тут же пригласил меня в Швейцарию на симпозиум. Я пробыла там неделю, вернулась в Москву. Мы переписывались, а потом он позвонил и сказал: "В России жизнь бесперспективная. Тебе неплохо бы повидать Европу. Но мне тоже кое-что нужно от тебя. Выходи за меня замуж..."
Ника утверждала, что это брак не по расчету, а "по авантюре": "С расчетом у меня всегда было плохо. Постоянно оказываюсь в дерьме. Я уехала - и меня хватило на год. Не смогла жить в чужой стране, тем более с ним. Зато научилась ругаться по-французски. (…) У него был капризный характер дамы. Он меня часто раздражал. Я, к примеру, привыкла ходить по дому в халате. Он выходил к столу в костюме и при галстуке и начинал меня воспитывать. Обращался со мной, как со своей собственностью, и был зверски ревнив… Я ему не изменяла, хотя мне нравились многие молодые люди".
Нику спросили: "Джованни был состоятельным человеком?" Она ответила: "Да, и в плане кошелька, и в плане того, что в штанах. Сидя все время на гормонах, похоронив пять жен, имея кучу детей - младшему сыну - 14, а первенцу под 60, - еще бы он был несостоятелен! Но для полноценной супружеской жизни, кроме койки, должно быть что-то еще. А с этим, несмотря на его мозговитость, были проблемы. Ему удобно жилось со мной. Мне было 16 - лепи что хочешь…"
Впрочем, полностью доверять рассказам Турбиной трудно - она любила фантазировать. В частных беседах она говорила, что Мастропаоло обещал сделать ее кино-
звездой, но довольно быстро стало понятно, что ничего из этого не выйдет. По мнению близких, в Швейцарии быстрыми темпами начал развиваться ее алкоголизм - в комнате постоянно было много бутылок. Вскоре Турбина вернулась в Москву. За год, проведенный за рубежом, она написала одно-единственное стихотворение:
В комнате белой
Швейцарии
Пепельница - голова.
Русское, забычкованное
Смотрит в окно дитя.
Запахи спелой клубники
Улицами живут
И неодетой Нике
Вряд ли дадут приют.
Потом они с Мастропаоло иногда переписывались. Он скончался в сентябре 1999 года в возрасте 83 лет.
Из досье "КП"
Ника Георгиевна ТУРБИНА родилась 17 декабря 1974 года в Ялте. Мать - художница Майя Никаноркина. Дед - писатель Анатолий Никаноркин. С детства страдала астмой и бессонницей (порой спала не больше двух часов в сутки). В 1981-м (Нике семь лет, она в первом классе) ее стихи попали к Юлиану Семенову, и их напечатала "Комсомолка". Когда Нике исполнилось 9 лет, в Москве вышел первый сборник ее стихов "Черновик" - переведен на 12 языков.
Благодаря Евгению Евтушенко Ника участвует в поэтическом фестивале в Венеции и получает "Золотого льва" (как когда-то Ахматова). Затем Ника едет в США, и там с ней встречается Иосиф Бродский... С 1985-го Турбины живут в Москве. В 1989-м Ника снялась в жестокой картине Аян Шахмалиевой "Это было у моря" - о порядках в интернате. В 1990-м после нервного срыва уехала в Швейцарию, в психиатрическую клинику. Там вступила в гражданский брак со своим психиатром, 76-летним профессором (см. "Штрих к портрету"). По возвращении в Россию пошла учиться во ВГИК в мастерскую Джигарханяна и пыталась запустить телепроект о неудавшихся самоубийцах. В мае 1997-го Ника, упав с балкона, повредила позвоночник. Мать увезла ее в Ялту, и там Ника попала в психбольницу после буйного припадка. 11 мая 2002 года погибла, когда упала из окна. Похоронена на Ваганьковском кладбище.
