• Главная
• Шоу-биз

Фото: предоставлено Иваном Блиндарем

Недавно в Киеве сняли рождественскую комедию «Вартові Різдва», которая выйдет в широкий прокат 13 ноября. По сюжету, Святой Николай (Иван Блиндар), Санта Клаус (Михаил Кукуюк) и древний Дух Зимы (Станислав Боклан) пытаются решить, кто из них должен заботиться о Рождестве. Однако случайное желание маленькой девочки Веры стирает этот день из памяти людей, а главные герои теряют свои магические силы. Теперь волшебники должны спасти Рождество и вернуть девочке веру в чудо.

В интервью Коротко про Иван Блиндар рассказал, почему Святой Николай – кумир его детства, как выбирает для себя роли, какие учения прошел по военной подготовке, почему считает, что реабилитационные центры – это один из важнейших пунктов сегодняшнего дня, о семье, которая сложилась в его родном театре в Ивано-Франковске, и с какими мечтами живет.

Святой Николай – первый супергерой, который сотворил для меня чудо

– Иван, на съемочной площадке вы говорили, что фильм «Вартові Різдва» имеет для вас особое значение. Почему?

- Вообще Рождество для меня – один из самых больших семейных праздников. К тому же, у меня была мечта сыграть в фэнтези.

Святой Николай – кумир моего детства, первый супергерой, который сотворил для меня чудо. Представьте, что значит для маленького мальчика первая магия в жизни. Тебе говорят: напиши письмо, что бы ты хотел, а Ссвятой Николай получит письмо, посмотрит, и если ты хорошо себя весь год вел, слушал отца и мать, уважал их, он обязательно учтет это и подарит тебе то, чего ты желаешь. А потом ты просыпаешься – и видишь то, что было в письме. Это невероятные ощущения.

– И все, что было в письме, родители исполняли?

– Не совсем все (смеется). Я ведь просил и какие-то нематериальные вещи, они не могли это исполнить.

Поэтому мы со Станиславом Бокланом и Михаилом Кукуюком возвращаем людям утраченное Рождество. Это определенная метафора о единстве, объединении, о возвращении к своим истокам, о возвращении к своему В частности, возвращение людям Рождества Христова, одного из самых больших праздников у нас в Украине.

Я еще из тех мастодонтов, которые уже выросли, сформировались – мне 33, – но до сих пор верят в рождественское чудо.

– Интересно, какие нематериальные вещи вы просили, когда были ребенком?

- Например, писал, чтобы папа приехал «на Николая», потому что папа ездил время от времени на заработки за границу. Или просил, чтобы кто-то был здоров, чтобы не болел. Отдельным пунктом, конечно (смеется). Естественно, я хотел и каких-то материальных подарков. Помню, больше всего хотел машинку на пульте.

– Вы признавались, что вам с детства присуще обостренное чувство справедливости. Как вам с этим сейчас жить? Когда война – это абсолютная несправедливость, когда вокруг столько хейта от своих к своим.

– Да так и жить. Здесь ключевое слово – жить, хоть и звучит будто вопреки. Просто делать свою работу.

Война, этот страшный зверь, который нас окружает, заставляет включаться каждого из нас. Если, например, до войны кто-то работал на 80, кто-то – на 90, кто-то – на 100 процентов до желаемого результата, то сейчас нам всем нужно работать на 110-120, а то и на все 200.

Наши парни и девушки, которые защищают нас на фронте, реально выкладываются на 1000 процентов. Поэтому мы в тылу должны работать еще больше, потому что, к сожалению, уже недостаточно 100 процентов. Надо находить в себе ресурс любыми способами. Поэтому эти 110 процентов нужно всегда держать в уме.

Я, например, сегодня не имею морального права позволить себе что-нибудь не доделать. Напротив, должен даже сделать еще немного сверху.

В роли Святого Николая на съемках фильма «Вартові Різдва». Фото: предоставлена пресс-службой фильма «Вартові Різдва»

Прошел учения по беспилотникам и РЭБ-системам

- Почему-то многие об этом забывают, сидят в тылу и говорят, как им сложно. Да, сложно всем нам, но как сложно ребятам на фронте - эти вещи не сравнить.

– На самом деле очень много людей не забыли и работают на эти 110, 120, 200 процентов. Просто о них не говорят. А когда кто-то где-то оступился и опускает руки, особенно среди медийных людей, об этом говорят.

Я вижу, как много людей, которые окружают меня, стараются и действительно много делают. Кто-то волонтерит, кто-то учится дополнительно военному делу, кто-то воюет, кто-то причастен к армии. Их гораздо больше, чем тех, кто устал или опустил руки. Я уверен в этом. Просто иногда мы видим немного другую сторону медали.

Посмотрите, сколько людей каждое утро в 9 часов останавливается почтить наших героев минутой молчания. Я подключился к вам на разговор на минутку позже, в 9.01, потому что у меня была минута молчания. Стараюсь делать это всегда, когда не на съемках.

Как-то Алексей Гнатковский сказал: когда мы говорим «слава Украине – Героям слава», мы должны знать этих людей, держать в голове их фамилии, когда держим минуту молчания.

А сколько авто у нас во Франковске, например, или в других городах останавливаются! Если кто-то думает, что он на минуту остановит авто и кто-то будет ему сигналить… Да не будет. Он сразу вспомнит, если вдруг забыл, и тоже присоединится. Просто будь первым.

А сколько людей каждое воскресенье выходит на акции в поддержку пленных! Поэтому уверен, все очень активны. Просто, бывает, кажется, что все плохо, все пропало. Но мы защищаемся с 2014 года, стоим и будем стоять.

Донаты, правда, немного просели. В этот месяц очень сложно идет мой сбор. Но в прошлом месяце закрыл большой сбор за четыре дня.

– Конечно, это еще не значит, что люди не хотят. Бывает, просто нечего отдать.

– Да. Здесь еще роль играет и смена активности. Сегодня, например, я очень активен, завтра нет сил. Иногда все это совпадает. Просто надо друг другу по-дружески, и даже самому себе, напоминать, что сегодня я что-то не доделал, не сделал.

Это война не на силу и не на короткий период. Это война на истощение. Даже если активная фаза закончится, война не закончится, потому что это война не за территории, это война за умы. Поэтому нужно напоминать себе, что ты сегодня не доделал.

- В интервью вы всегда подчеркиваете, что сейчас ты или в ВСУ, или для ВСУ. На чем сегодня ваш фокус внимания? Где вы чувствуете себя эффективным?

– Сейчас очень много съемок в кино. Активно снимаюсь, зарабатываю деньги, чтобы иметь банально отложенные несколько тысяч гривен, чтобы или задонатить, или добавить к своему сбору, если не хватает. Потому что действительно были периоды, когда бюджет реально впритык, несмотря на то, что активно работаю. Иногда даже в кредиты заходил или одалживал деньги, понимая, что каких-то 7-8 несчастных тысяч не хватает на автомобиль.

Почти все свободное время забирает «волонтерка», потому что всегда много запросов и всегда нужно что-то собрать. Поэтому постоянно сижу на телефоне.

Несколько месяцев назад был на учениях по инженерии беспилотных систем, которые проводил «Азов». Сейчас есть очень много курсов для гражданских от боевых бригад – по такмеду, тактике боевых действий.

– Помню, вы говорили, что хотели пройти курс управления дронами. И таки сделали!

– Да. Проходил и курс обучения по применению РЭБ. Очень интересно. Правда, мало 1-2 дня, хотя бы 5-6 активно позаниматься, потому что это такая наука, куда нужно нырять с головой.

Да и технологии развиваются с каждым днем. То, что я учил несколько месяцев назад, например, уже не работает. Недавно встречавшийся со своим другом, он служит в «Азове», и он мне говорит: «Того и того уже нет. Мы это уже не используем». Прошло буквально два месяца. И когда есть время, я учусь. Думаю, лучше знать и не использовать, чем не знать и, простите, обосраться. Надо быть подготовленным.

Учился стрелять, собирать и разбирать оружие. Есть минимальные вещи, которые я могу делать как гражданский, и я хочу делать их по максимуму.

Кстати, когда ты учишься, готовишься, ближе к военному делу, как-то и страх пропадает. Помню, как было страшно в начале полномасштабной войны. А наш враг только того и хочет, чтобы мы боялись, жили в страхе.

Отдельная важная тема – реабилитационные центры. Когда ты бываешь в таких центрах, все становится на свои места. Считаю, каждый из нас должен посещать реабилитационные центры или центры, где военные ветераны проводят свой досуг. Там стирается линия разграничения между гражданскими и военными. Я увидел это по себе, по детям, подросткам, которые туда приходят.

Происходит абсолютное единение. И чем больше военные и гражданские общаются между собой, тем больше понимают друг друга. Военные учат очень полезным вещам, которые пригодятся в гражданской жизни, чтобы выжить в любых моментах. Гражданские возвращают в социум военных, которые были травмированы морально.

Считаю реабилитационные центры одним из важнейших пунктов, как и поставки оружия на фронт. Мы должны понимать, что победа рано или поздно наступит, и нужно быть готовым принять всех назад в гражданское общество.

Между прочим, именно в реабилитационных центрах я проходил обучение по беспилотникам и РЭБ-системам. В Ивано-Франковске есть центр «Петрос», очень круто у них все организовано, невероятное коммьюнити создается.

Думаю, сейчас наш вектор должен быть направлен на создание милитари-государства, где гражданские и военные будут как одно целое. Военные – как оружие, которое может нас защитить. А мы, гражданские, должны быть твердым тылом, на который они могут опереться.

В спектакле «Нація» по одноименной книге Марии Матиос в Ивано-Франковском драматическом театре. Фото: instagram.com/bohdansavliuk/

Мой дед всю жизнь мне говорил: «Москаль – не человек»

– В этом году вы снимались в «Песиках», отснялись в «Вартових Різдва». Сейчас снимаетесь в сериале «Справа НБР». Работы стало больше?

- Стало больше. Стараюсь находить баланс между зарабатыванием денег и развитием, хочется внести свою лепту в украинский кинематограф.

Приглашали еще в один проект, но съемки в июле-августе, а я не могу. С 28 августа начинает работу театр, а театр у меня в приоритете.

– Сегодня вас больше приглашают или сами ищете кастинги?

– Сейчас предлагают чаще, чем было. Хотя и раньше проб было очень много, но как-то не утверждали, не подходил, наверное. И сам слежу за кастингами, вычитываю порой какие-то интересные истории. Если вижу что-то для себя интересное, не брезгую, пишу, что хочу попробовать.

– А есть роли, на которые не согласитесь? Даже если бы эти деньги понадобились на помощь.

– У меня нет конкретных табу. Мне кажется, здесь больше вопрос к сценарию, сюжету, в каком контексте будет представлена история.

Для меня важно, чтобы в сценарии не было красных линий, где оправдываются зверства или толеруются военные преступления. Ведь есть мы и наш враг. О каком понимании, примирении, отношениях может вообще идти речь? Это все уже оборвано на века. На такое никогда бы не согласился.

Не знаю, как наши предки не сохранили это в памяти. Сколько оккупанты наделали беды в Украине после Второй Мировой войны даже, прошло немного, 60 лет, и мы успели это забыть.

Мой дед всю жизнь мне говорил: «Москаль – не человек». Я тогда не понимал. Маленький был, думал, почему он такой злой.

Поэтому нужно выходить на акции в поддержку пленных, чествовать минутой молчания память наших героев. Мы должны это передать всем следующим поколениям. Психика от этого не травмируется, напротив, ребенок будет понимать, где враг, а где твой род.

- Может, вы сейчас засмеетесь, но вы и сами рассказывали, что рейтинги самых сексуальных и перспективных сделали свое дело – стали чаще звонить кастинг-директора. Интересно, вы себя таким ощущаете?

- Немножко неловко такие вещи слышать, потому что никогда себя таким не считал. Но приятно как минимум, потому что это внимание. А я очень люблю внимание. Думаю, это одна из причин, почему я и выбрал эту профессию. И не стыжусь этого. Это нормально. Есть люди, которым нужно постоянное внимание. Есть люди, которые вообще не хотят внимания, им неловко.

Эти рейтинги начал делать покойный Олег Вергелис. Благодарю его за это. Вроде и мелочь, но немного влияет на медийность. Такая тема всегда интересует людей, хотя все это субъективно.

Не могу сказать, что придаю этому большое значение, но свою работу это делает. В компаниях или в киношных кулуарах могут подколоть: «тихо, тихо, двадцатка самых сексуальных идет» (смеется). Но это мило.

– Вы уже сказали, что театр для вас в приоритете. Почему именно театр?

- Театр для актера – это как станок для балерины, чтобы не потерять форму. Он всегда держит меня в тонусе. Вот сейчас, например, отпуск, первые семь дней ты отдыхаешь, а потом уже хочется и поиграть. Это, может быть, даже зависимость.

– Тем более, театр уже как ваша семья. Здесь играет ваша девушка Мария Стопник, кум – Юрий Выхованец. Вы крестили их с Ирой (певица FIINKA) сына?

- Да, я крестил сынишку Юры и Иры. Это естественный процесс, мы очень много времени проводим вместе и вне театра. Между нами есть синергия. Один может что-то говорить, а другой уже знает, чем он закончит.

С девушкой, актрисой Марией Стопник. Фото: instagram.com/julia_jupiter98/

Хотел бы сыграть Джима Моррисона – типажи у нас похожие

– Не тесно ли вам в Ивано-Франковске? Часто все рвутся в Киев, мол, здесь больше возможностей.

- Сейчас живу в Киеве, потому что достаточно плотный график съемок. Бывало, что неделю жил, как говорится, в поезде. Приезжаешь во Франковск, сразу идешь на репетицию, потом играешь спектакль, после спектакля идешь на поезд, едешь в Киев, там тебя сразу забирают на съемочную площадку. Отснялся, сел в поезд и снова поехал во Франковск. Но когда есть возможность приехать, сняться и уехать, не чувствую такой потребности.

Киев – красивый город, имеет свой вайб, у меня здесь есть друзья, даже родные. Но, наверное, не мое, мы пока что не на одной волне. Мне Киев чуть великоват и быстрый. А что будет завтра – не зарекаюсь.

– У вас почти ничего нет в соцсетях о личной жизни. Вы, например, крайне редко публикуете общие фото с Марией, и то – с каких-тоь творческих встреч. Не хотите этим делиться?

– Как-то не вижу потребности в этом.

– Людям всегда интересна личная жизнь, чем живет их любимчик, так всегда было.

– Просто дело в том, что мне не очень интересны новости других семей. Есть какие-то события, как, например, рождение ребенка, – это круто. Или – свадьба. Я очень люблю этот обряд. Такими событиями можно поделиться.

Мне не интересно чужое, поэтому и я не вижу потребности выставлять свою жизнь. Я ничего не скрываю, кто хочет, тот все найдет.

Вот были мы с Марусей на отдыхе, и нам говорят: чего не говорили, чего не писали об этом. Честно, я просто был в том моменте, даже не успел ни фотки сделать, ни видео снять.

Это как люди с телефонами на концертах. Приходишь на концерт крутой музыкальной группы, а половина зала смотрит концерт через телефон. Да ведь это же живой концерт!

Поэтому не хочется смотреть на свою жизнь через телефон. Не знаю, что завтра будет. Лучше я поживу для себя.

– Роль глэм-рок-исполнителя Донца в фильме «Песики» вы назвали ролью мечты. Какова теперь роль мечты?

– Роль мечты – это громко сказано. Это один из персонажей, которых мне интересно было сыграть.

Хотел бы сыграть в фэнтези какого-нибудь персонажа из книг Толкина. Или – музыкантов, которые сделали революцию в музыке. Например, Джима Моррисона, пока еще не очень состарился. Типажи у нас, в принципе, похожие. Но больше всего сердце лежит все же к фэнтези.

А вообще, нам нужно делать очень много конкурентоспособного продукта, чтобы противостоять в информационной войне с оккупантами. Посмотрите, сколько они фильмов выпускают, сколько «бабла» вливают в эту индустрию, потому что это тоже борьба за умы. Это еще одна из лазейок, чтобы пролезать в умы европейцев, проталкивая на фестивали свои фильмы, где у них не все так однозначно. Они знают, куда давить.

Первое, что они делают, оккупировав наши города, – меняют названия улиц. А у нас говорят: «Разве это ко врмени?» Мы тоже должны бороться за умы. Иначе через 20 лет новое поколение снова скажет «не все так однозначно», мы снова станем на те же грабли. Этот империалистский ген из них не выбить, он у них в крови. Это понятно из любого разговора с любым москалем, даже если он говорит, что против войны.

– О чем сегодня ваши мечты? Конечно, все мы живем ради победы - и дай бог дожить или хотя бы не зря прожить это время.

– Вы в вопросе как раз дали ответ – не прожить зря, оставить что-то хорошее после себя, чтобы не чувствовать себя тараканом на этой земле. Ибо наши недососеди активно показывают нам, что такое паразитарная жизнь и как нельзя жить.

Хотелось бы, как я уже говорил, чтобы у нас выстраивалось милитари-государство, чтобы росла здоровая нация, которая сможет и хорошо себя оберегать, и защищать.

Хотелось бы побольше реабилитационных хабов, реабилитационных центров. И я бы хотел быть причастным к этому. В принципе, я немного причастен, но хотел бы больше. Кстати, уже давно не был, надо поехать.