• Главная
• Шоу-биз

Фото: предоставлено каналом СТБ

Вскоре на канале СТБ выйдет 8-серийная лента Аркадия Непиталюка «Обмежено придатні».

После участия в программе «Уроки толерантності» семья Найдюк оказывается в ситуации, в которой сейчас находятся все украинцы: война и совсем другие реалии жизни. В этих новых обстоятельствах они снова учатся строить отношения и жить в семье.

В интервью Коротко про Аркадий Непиталюк рассказал, что будет происходить с Найдюками в сериале «Обмежено придатні», почему ему было важно снять фильм «Уроки толерантності», как популяризирует в кино говор родного села Лехновка на Хмельнитчине, о желании снять фильм о Устиме Кармелюке и своей самой сокровенной сегодня мечте.

По сути, украинцы начали чувствовать себя «обмежено придатними» к жизни во время войны

– Аркадий, «Обмежено придатні» – это продолжение «Уроків толерантності» или отдельная история? Например, те, кто не смотрел фильм, поймут, что это за семья и какая у нее была предыдущая жизнь?

– Это не продолжение фильма «Уроки толерантності», но это история с той же семьей Найдюков. Будут и новые герои – их родственники, друзья, соседи. Это совсем другая история. В фильме «Уроки толерантності» история происходила до полномасштабной войны, а эта история происходит уже во время полномасштабной войны. Однако, конечно, люди поймут, кто такие эти персонажи, когда впервые их увидят.

- Вы писали в начале съемок, что свое место в измененной войной жизни будут искать семья Найдюков, их соседи, друзья, родственники и поляки. Что поляки будут делать в этой истории?

– Мы рассказываем историю на примере семьи Найдюков. И отображаем очень много вопросов и проблем, которые возникли в украинцев с начала полномасштабного вторжения. То есть – как жить, буквально где жить.

По сюжету, одни из главных героев сериала – Надежда Найдюк с дочерью Дианой – в начале полномасштабного вторжения выезжают в Польшу. Поэтому существенная и важная часть истории – как Надя с Дианой пытаются прижиться в Польше. Ведь во время полномасштабной войны очень многие украинские семьи разъединились. Кто-то уехал за границу, убежал от ракет, бомб, снарядов, кто-то остался здесь. В основном здесь остались мужчины, выехали женщины с детьми.

У многих украинцев в реальности, когда они пожили за границей месяц, полгода, год, возникает вопрос: что делать дальше? Ибо война не прекращается. Ракеты с дронами летят, люди гибнут. Что делать, если семьи разобщены? Например, женщина уже начинает думать, что мужчина, возможно, найдет другую, которая рядом, в Украине, которая ближе, в таких же обстоятельствах. Мужчина думает, что женщина кого-то найдет за границей.

Подобные ситуации возникают и с героями сериала. У Нади появляется симпатия к поляку Гжегожу, как и у него к Наде. Она и сама боится своего чувства, этой симпатии, потому что чувствует, что может не только изменить мужу, но и вообще их семья может распасться. Это достаточно актуальные и важные вопросы для украинских семей, которых разъединила война. Поэтому у нас несколько персонажей – поляки.

– Поляки играют поляков или наши?

– Нет, у нас играют только украинские актеры. Поляков играют два украинских актера и одна актриса, которые хорошо владеют польским языком. Они в кадре говорят на польском. Конечно, частично с украинцами они говорят на украинском, кто-то лучше, кто-то хуже, кто-то на ломаном украинском. А между собой только на польском.

– Васю Зайца, которого сыграл Акмал Гурезов в «Уроках толерантності», мы уже не увидим?

- Здесь не будет этого персонажа, ведь это же другая история.

– Что означает название «Обмежено придатні»? Потому что у меня в голове сразу всплывает «обмежено придатний до військової служби». Какие времена, такие и мысли.

– У нас в сериале это тоже отражается, потому что определенные персонажи проходят ВВК, и их признают «обмежено придатними».

Но фраза «обмежно придатні» имеет более широкий смысл. До начала полномасштабной войны мы жили в Украине иначе. Даже когда произошла аннексия Крыма, началась война на Донбассе и так называемая тогда АТО, все равно у нас была другая жизнь. А в начале полномасштабного вторжения жизнь резко поменялась во всех аспектах – в быту, в профессиях, отдыхе…

Думаю, перед всеми украинцами стоит вопрос: что делать? Кто-то идет в армию, на фронт, но кто-то остается в тылу. И перед теми, кто остался в тылу, встают вопросы: «что делать, например, если невозможно работать дальше по специальности?», «а кем работать?», «мой сосед, брат, одноклассник, одноклассница пошли в армию – а я пойду или нет?», «я буду просто прятаться от войска, от войны или просто валяться дома, ничего не делать?» Совесть давит и грызет.

Одна из причин, почему и семьи разваливаются, начинаются новые внутрисемейные конфликты – потому что кто-то в семье не знает, что делать. Жена обвиняет в чем-то мужа, муж – жену. По сути, все украинцы начали чувствовать себя в той или иной степени «обмежено придатними» к жизни во время войны. И мы ищем свою «придатність», чтобы быть полноценно «придатними» к жизни, потому что каждому человеку хочется жить полноценную жизнь, несмотря на то, что идет война. Собственно, об этом и есть наш сериал. Семья Найдюков, их родственники, друзья ищут свое место, свою «придатність» в жизни во время полномасштабной войны.

После «Уроків толерантності» Аркадий Непиталюк снял сериал «Обмежено придатні». На фото с актером Борисом Георгиевским. Фото: предоставлено каналом СТБ

Люди должны видеть себя со стороны и даже смеяться над собой по-доброму

– Между прочим, классный у вас суржик в «Уроках толерантності», «живой». Это ваших рук дело?

– Во-первых, это не суржик. Возможно, немного суржиковой окраски в фильме есть, но я пытался держаться именно говора моего села Лехновка на Хмельнитчине. В сериале у нас так же будет.

Поэтому это говор, диалект Хмельнитчины, в том числе и моего села Лехновка, откуда я родом, где я рос и родился. Ведь действие и в фильме, и в сериале происходит на Хмельнитчине.

Конечно, есть некие так называемые русизмы. Но там много, например, полонизмов, потому что у нас язык на Хмельнитчине насыщен полонизмами. Некоторые слова просто польские, откровенно говоря, я даже не знал, что они польские, с детства ими разговаривал и думал, что они украинские.

Поэтому это моих рук дело. Хочу, чтобы звучал именно этот язык, потому что я его очень хорошо знаю. Это мой родной язык. И очень классно, когда на экране, на сцене будут звучать разные украинские говоры. Хочется, чтобы люди читали, слушали, смотрели на все разнообразие проявлений украинского языка.

– И это прекрасно. Ведь преимущественно в наших сериалах говорят на литературном украинском языке, однако на бытовом уровне большинство все же так не общается.

– Конечно! Но вы же понимаете, что для этого нужно, чтобы кто-то в сериале это курировал, контролировал, редактировал язык именно определенного региона или определенный говор. Иначе же не получится. Наверное, быстрее и легче делать общеупотребительный, искусственный украинский язык. Мы его называем даже не литературным, а канцелярским. Люди сами часто не владеют нормально украинским, не говоря уже о том, что разными говорами.

– Видите, какой вы новатор в нашем кино. «Уроки толерантності»  – это тоже необычная тема для украинского экрана. У нас за это не берутся. Почему вы взялись?

– Потому что такая тематика мне близка. Я выходец из небольшого села. И когда переехал учиться в Киев, столкнулся с разными проявлениями жизни, в том числе с людьми из ЛГБТ-сообщества. Тогда для меня это был какой-то страх Божий. Кто эти люди? А потом начал открывать для себя жизнь, разнообразие этой жизни, что у людей есть разные проявления сексуальности, разные языковые, культурные, эстетические, нравственные, моральные проявления.

Поэтому я в этом фильме на примере семьи Найдюков показываю, что сначала они видят Васю как чужого из фильма «Чужой», будто какой-то ужас с другой планеты. Но потом они проходят определенную трансформацию, превращаются в людей, которые понимают другого человека, другую жизнь.

К тому же, они и сами развиваются, совершенствуют свои отношения, сохраняют семью, обновляют ее и перезагружают. Это для меня тоже очень важно было показать в фильме. Это фильм об обновлении, перезагрузке человека, Найдюки выходят из тьмы, забитости с помощью Василия из программы «Уроки толерантності».

- Вообще тема сексуальности, сексуальной жизни до сих пор у нас считается чем-то неприличным на телеэкранах, на больших экранах. Какие отзывы вам говорили после этой картины?

- Кто-то был в восторге и счастлив, потому что такая история появилась на большом экране, с такими персонажами, с такой тематикой. Ведь опасаются такие истории выдавать на экране, сценарии такие писать. Кто-то, наоборот, был против этого, наличие персонажа-гея в фильме их почему-то испугало. Они думали, что это вообще какое-то ЛГБТ-кино.

Кто-то разрисовал краской афишу фильма и здание кинотеатра «Жовтень» перед премьерой. Кто-то лично из фейсбучных знакомых мне писал, мол, как же вы, Аркадий, опустились до такой темы. Писали, что я хочу разрушить наши украинские традиционные семейные ценности. Но таким я советовал сначала посмотреть кино и понять, что там за тема.

Поэтому отзывы были разные. Кому-то, кто из индустрии, сферы кино, телевидения, понравились персонажи, их существование в кадре, что у нас однокадровые сцены, все сцены сняты одним кадром, за исключением одного или двух. Фильм получил призы. Елена Узлюк, например, получила национальную премию кинокритиков «Кіноколо» как лучшая актриса за роль в этом фильме. И я, и вся команда, и продюсер Сергей Лавренюк рады, что сделали этот фильм. Думаю, он и для Украины, и для украинцев с годами будет еще важнее. Да и вообще разные новые истории, новые тематики открывают другое пространство индустрии.

– «Обмежено придатні» – это будет комедийная история?

– Это драматически-комедийная история. То есть не чистая комедия, не ситком или скетч-шоу. Но у нас много комедийных, юмористических, каких-то смеховых проявлений. Ибо и у меня, и у моего соавтора Игоря Белица и, собственно, у продюсера Сергея Лавренюка достаточно комедийное восприятие жизни. Мы много замечаем смешного в людях, даже во время драматических ситуаций и событий.

– Не боитесь, что не поймут? Потому что я с вами согласна, мы же и сейчас, несмотря на то, что плачем, еще и шутим и смеемся в жизни.

– И это нормально. Если бы я боялся и не хотел этого делать, то не занимался бы этой профессией. И такие истории, как «Уроки толерантності», на экран не выводил бы. Но я, напротив, хочу такие истории показывать. Думаю, показывать жизнь, особенно во время войны, с какими-то комедийными, юмористическими проявлениями нужно. Люди должны видеть себя со стороны и даже смеяться над собой по-доброму. Это же ни в коем случае не сатира.

Поверьте, сейчас особенно те, кто в армии, на фронте, шутят так, что у нас волосы стали бы дыбом от их шуток. Конечно, мы очень следили за тем, еще сочиняя сценарий, чтобы кого-то не обидеть, не смеяться над тем, над чем нельзя смеяться, что-то показывать очень опосредованно. То есть у нас нет изуродованных тел, крови. Хотя это есть в нашей реальности.

Семья Найдюков, их родственники, друзья будут искать свое место в жизни во время полномасштабной войны. Фото: предоставлено каналом СТБ

Я лучше всего чувствую и знаю сельских людей

- Вы уже сказали, что когда приехали учиться из села в Киев, было очень много в диковинку. Сейчас ваше село, например, сильно изменилось в восприятии современного мира? Ведь село часто остается дольше законсервированным.

- В чем-то оно осталось такое же. Но многое изменилось. Точно ушла традиционность украинского села. Я вижу это по своему селу. Ушло много народных традиций, носителями которых были мои родители, дедушки, бабушки. Где-то это, может быть, сохраняется, возможно, у гуцулов.

Через интернет, который у нас есть повсюду, немного как-то открылись глаза у парней, у девушек. Когда я был молодым парнем, разница между Киевом и селом была существенная. А сейчас люди уже многое знают. Даже если они этого не воспринимают, все равно знают. Это уже очень важно.

- Вы всегда говорите, что село – это ваша среда на всю жизнь. Почему такая любовь к селу?

- Да, это моя среда, мое жизненное измерение. Его никуда не деть. Я могу уехать из села, и уже давно уехал, но село из меня не выйдет. Говорю это в хорошем смысле.

Каждый из нас, особенно те, кто занимаются авторскими историями для экрана, должен передавать людям истории, которые знает, ту жизнь, которую знает, тот жизненный опыт, который имеет. А я лучше всего чувствую и знаю сельских людей. Знаю их проблемы, чувства, ощущения, мысли. Мне их очень легко представлять. Они в моем воображении очень легко общаются между собой, следовательно – мне не сложно писать их диалоги. Потому что их язык – это мой язык, он мне органичен. Это так называемый мой народ. Есть такой термин. Мой учитель Виктор Борисович Кисин говорил, что у каждого режиссера должен быть свой народ, кого представлять, от чьего имени говорить.

Поэтому я говорю на экране от имени провинциальных украинцев, которые живут в основном в селах, поселках. Даже если они переезжают в город, это тоже интересно, как они сталкиваются с городом, с городскими жителями. Это близкие мне люди, потому что я сам выходец из такой среды. Поэтому и рассказываю о таких людях на экране. Один критик назвал меня «мастером провинциального юмора». Потом переспрашивал, не обижаюсь ли я. Да я рад.

- Вы как-то рассказывали, что у вас есть замысел фильма об Устиме Кармелюке. Этот замысел еще живет в вас?

- Конечно! Это тоже один из моих земляков. Он жил и действовал буквально неподалеку от Лехновки, где я родился и вырос. Поэтому он сильно будоражит мое воображение. Он такой отчаянный, смелый, мастер, скажем так, избегания смерти, игрок на грани жизни и смерти. Мне он очень интересный.

Я, кстати, не рассматриваю его, как рассматривал Кармелюка советский кинематограф. Советский кинематограф подавал его как народного мстителя. Понятно, что он грабил в большинстве у богатых, потому что у них было что брать. Но мне он интересен как уникальное проявление украинца. Он, как по мне, является параллелью даже с нашими воинами. Ибо то, что наше войско делает, как наши воины воюют, могут отстоять себя и свою землю – для этого нужно обладать определенными способностями, талантами и большой жизненной смелостью.

– Но историческое кино очень дорогое.

– Да. Есть продюсеры, которым интересен этот замысел. Я уже разговаривал с ними, но все упирается в деньги. Эта лента, по моему замыслу, должна быть историческим комедийным боевиком.

Но, видите, сейчас и война, и во всем мире сложная ситуация. Финансирование кинематографа практически отсутствует. Поэтому неизвестно, когда это произойдет. Сейчас можно реализовать больше малобюджетные истории.

– А какие сегодня ваши самые сокровенные мечты?

– Самое главное, может, это и пафосно прозвучит, но это желание абсолютно искреннее – чтобы сохранилась Украина, чтобы мы сохранились.

Чтобы как-то я со своей семьей поняли, как нам жить дальше, что делать. Чтобы, например, моя младшая дочь нашла свой путь. Сейчас ей 14 лет. Ибо старшая уже взрослая, живет отдельно своей жизнью. А что младшей делать, пока не знаю. Это тоже вопрос, кстати, важный – каким путем и где идти. Или в Украине, или не в Украине, потому что сейчас мир достаточно открыт, можно поехать где-то учиться.

Но самое сокровенное желание, чтобы сохранилась Украина, чтобы дальше мы могли строить нашу жизнь. Ибо, например, есть люди, которые не так крепко держатся этой земли, у них мысли, куда бы им уехать. А мы с семьей очень корневые украинцы, нам не хочется никуда уезжать.

Режиссер говорит, что ему интересно показывать простых людей на экране. Фото: предоставлено каналом СТБ