• Главная
• Шоу-биз

Фото: instagram.com/annadnsnk/

С 29 сентября зрителей Нового канала ждет продолжение шестого сезона сериала «Будиночок на щастя». Одну из главных героинь этого сезона – дизайнера Дашу, которая приехала в Сеньковку из Франции, – играет Юлия Буйновская. Актриса, кстати, тоже фанатка моды и имеет профессию стилиста.

В интервью Коротко про Юлия Буйновская рассказала о съемках в комедийном сериале, как стала актрисой, абсолютно об этом не мечтая, что дает ей уверенность в себе и почему важно внимательно относиться к своему психологическому здоровью, об отношениях с мужем, актером Егором Козловым, и почему живет не мечтами, а «хотелками».

Не боюсь ходить на пробы, потому что знаю себе цену

- Юля, вы присоединились к шестому сезону «Будиночку на щастя» на Новом канале, где за эти сезоны уже сформировалась своя компания актеров. Легко влились в тусовку?

– Поскольку это первая комедия в классическом жанре в моей фильмографии, было довольно страшно, что я не впишусь вообще, потому что опыта в таком жанре у меня не было. Работать с коллегами было не страшно. Страх был именно по поводу игры, будет ли моя игра отличаться от игры других актеров.

– Такое впечатление, что вашу героиню Дашу писали специально для вас.

– Действительно, это фантастика. Ведь я горю модой, моя вторая профессия – стилист. Я еще и ярая фанатка Парижа, регулярно туда езжу. К тому же изучала французский язык и сказала об этом на кастинге. И так сложилась судьба.

- Что ждет вашу героиню в новых сериях?

– Именно во второй части шестого сезона мой персонаж полноценно раскрывается. Думаю, все уже поняли, что у нас с Максом, которого играет Константин Войтенко, будут любовные перипетии. Будет интересно наблюдать, как у нас начинаются отношения, как Даша и Макс притираются, в том числе и в быту, будут первые ссоры. Это будет очень комично.

– С Костей комфортно на площадке? Возможно, вы уже были знакомы?

– Нет, мы не были знакомы. Но он достаточно положительно отреагировал на меня на пробах. Мы не дружим, не общаемся вне площадки. Просто работаем как коллеги – и все.

– У вас интересная биография. Когда все говорят, что хотели быть актерами с детства, у вас все наоборот. Вы не мечтали стать актрисой. Поступать в театральный вам посоветовала мама, когда пришло время выбирать профессию. Как вам это удалось? Ведь должна быть определенная подготовка. К тому же, далеко не все вступают с первого раза.

– Наверное, мне удалось, потому что я не думала, что что-то может не удаться, у меня не было страха. Это единственный ответ. Я не думала, что может не подойти мой репертуар, что я сама могу не подойти. Не знаю, откуда тогда взялось у меня столько уверенности.

На самом деле я довольно долго боролась с неуверенностью в себе, тем более на сцене. Даже не считала себя актрисой до тех пор, пока у меня не появился второй проект. Ведь когда ты учишься – какой из тебя актер, ты просто студент. А после просмотра первого сериала ты видишь, что не ужасно сыграла, значит, нужно дальше работать.

Наверное, здесь еще помогло то, что я ни за что сильно не держусь. Если мне не удастся здесь, я пойду дальше. У меня много хобби.

– Вы говорите, что не знаете, откуда у вас тогда взялась уверенность. Сейчас вы уверенный в себе человек?

– Я очень много лет в терапии. И сейчас очень уверенный в себе человек, очень люблю себя. Я не боюсь ходить на пробы, потому что знаю себе цену. Я знаю, когда было сделано хорошо, а когда – плохо. Мне для понимания этого не нужно подтверждение других людей. Конечно, классно получать фидбэк, но это большая редкость. Поэтому, если что-то не получилось, если куда-то не взяли, это не трагедия всей жизни. Дальше будет что-то другое.

Дизайнер Даша в сериале «Будиночок на щастя». Фото: Новый канал

Когда в голове «бардак», нужно идти к специалисту

- Сейчас многие обращаются к психологам, психотерапевтам, если чувствуют потребность, и это хорошо. И классно, когда люди не боятся делиться своим опытом.

– Да, сейчас это абсолютная норма. И классно, если ты занимаешься своим здоровьем. В этом ничего плохого нет, плохо, когда ты им не занимаешься.

Не очень люблю об этом говорить, но поделюсь своим. Мне недавно поставили диагноз РДВГ – это расстройство дефицита внимания и гиперактивности. Оказывается, оно у меня с самого детства, то есть у меня была склонность к депрессивным расстройствам с детства. Здоровье пошатнулось, когда я поступила в университет, потому что там были свои перипетии и проблемы. И в какой-то период с этим стало очень сложно жить. Шесть лет я искала своего врача, пока не нашла. Поэтому уже полтора года, как я живу, прекрасно контролирую свои эмоции, свою жизнь, здраво мыслю. Когда ты в здравом уме и в светлом разуме, можешь видеть объективные вещи.

Это, как минимум, поддержка.

Когда у нас очень сильно болит, например, рука, мы же не думаем, что она сама по себе переболит, а идем к врачу. К психологическому здоровью нужно относиться так же. Когда в голове «бардак», когда все идет не так, когда ты понимаешь, что так голова не должна работать, тоже нужно идти к специалисту. Поэтому я топлю за то, чтобы люди обращались за помощью. Бывает так, что мы не можем справиться, еще и в такие времена! Мы впервые в такой ситуации, когда идет война. У нас вообще одна жизнь, нам негде было учиться.

– Ваша мама – психолог. В терапию не берут родных людей, друзей. Но, наверное, как специалист, она глубже понимала, что с вами происходит. Как она пыталась помочь вам?

– Действительно, мама не может лечить свою дочь. Однако она очень старалась, всегда была рядом. Мне было 18 лет, когда у меня диагностировали депрессию. А это еще и подростковый возраст, я была достаточно агрессивна, говорила, что она ничего не понимает.

Я прочла очень много книг, пыталась сама вылезти из этого состояния. Но, к сожалению, это так не работает. Мама пыталась незаметно дать мне советы, подсунуть какую-то информацию. А я убегала после первой секунды разговора.

Она отвела меня к специалисту. И я была не против. Просто много лет они мне не подходили.

– Теперь вы понимаете старания мамы. Говорили ей спасибо за это?

- Два года назад у меня в голове все поменялось. И если в подростковом возрасте маму считала своим врагом, то сейчас я маму просто обожаю. Она еще и далеко от меня, я так по ней скучаю, при каждой возможности говорю ей, какая она умная, что она самая лучшая мама. Я действительно так чувствую всем сердцем. Теперь вижу, что все, что она делала, было правильно. Благодарна ей за каждый шаг.

– Ваши родители в Харькове остались?

– Мама сейчас живет в Америке. Тетя – в Харькове. Моя бабушка по папиной линии тоже живет в Харькове. Я подписана на харьковские группы, вижу, когда там тревоги, что летит. И у меня сердце не на месте.

– А как ваш папа? У него были серьезные ранения на фронте.

– Ему лучше. У него инвалидность второй группы. Реабилитация – это очень долгий процесс. Печальнее всего, что здоровым человеком он уже не будет. Он к психиатру ходит, снова начались проблемы со здоровьем. Ему же полностью собирали ногу по частям. Сейчас начинают неметь пальцы.

Главная проблема еще и в том, что, к сожалению, в стране не придумали профессий для людей, которые стали инвалидами после войны. Папе найти работу почти нереально. Это очень грустно.

– Папа тоже в Харькове?

– Нет, папа живет в Ужгороде со своей женой. Родители разошлись очень давно, мне было два года. Но вот вы спросили о папе, и мне просто хочется кричать. У нас очень много ветеранов, в том числе и среди молодых людей.

Вот сижу в кафе – и заходит красивый молодой человек с котиком. Он был легко одет, а на улице было холодно. Зашел просто покормить котика в тепле. Я сразу поняла, что он военный. Подошла, спросила, может, чем-нибудь угостить. Он поблагодарил и – расплакался. Мы начали говорить о том, что с ним происходило на войне, как ему сейчас живется. Очень старалась сама не расплакаться. Мне это болит, потому что я вижу, как болит моему папе, я вижу в этих ребятах его.

А недавно наблюдала за человеком, он тоже ветеран войны. Думаю, у него была контузия. И теперь он немного не в своем уме. Хотя он нормально может общаться. Но периодически что-то ему где-то кажется, он что-то кричит, рассказывает, а потом идет дальше. Больно, что этот человек больше никому не нужен. Так же нельзя.

С мамой. Актриса признается, что сегодня благодарна ей за каждый шаг. Фото: instagram.com/buinovska_julia/

Сначала встречались с Егором тайком

- Если история с актерством у вас необычная, то история любви у вас классическая для актеров – вы с Егором Козловым встретились на съемочной площадке и довольно быстро стали парой. Кто кому предложил встречаться?

- Это был мой первый проект – сериал «З ким поведешся». Режиссер Мила Погребиская, эта чудо-женщина, нас и воссоединила. Ей казалось, что мы будем прекрасной парой в кино. Как оказалось, что и в жизни (смеется).

Помню, как она сказала в начале: «Романов на площадке не должно быть». Ибо как бывает – влюбились, первый месяц хорошо, на второй – разошлись, на третий – уже скандалят на площадке.

Но мы влюбились, начали тайком встречаться, никому ничего не говорили. Даже когда оставались ночевать друг у друга, кто-то утром ехал к себе через весь город, чтобы каждого из нас забирал водитель из дома, как ни в чем не бывало.

Через месяц после знакомства Егор предложил встречаться. Все и так было очевидно, но было приятно, что он спросил, хочу ли я, чтобы мы были парой. И это было так мило, как в кино.

– По-джентльменски.

– Да. Ибо слышала от девочек: «Я не знаю, в каких мы отношениях, не знаю, какой у нас статус». А я знала, потому что меня спросили.

- Сделать предложение Егор планировал в Париже, уже были куплены даже билеты, но тогда вы так и не полетели. Затем началась война. В конце концов, как это было?

– Не то чтобы Егор планировал сделать это в Париже, просто у нас была возможность поехать туда вместе. Я очень этого хотела. Мы купили билеты. Тогда был ковид, строгие запреты. Егор сделал вторую прививку, но после нее не прошло нужное количество дней, чтобы мы могли въехать во Францию. Затем началась война. Мы поехали с мамой на Кипр, я пожила там месяц и поехала обратно в Киев. Ехала просто увидеть Егора, но когда увидела его, решила, что остаюсь.

На другой день Егор предложил мне пойти на свидание. Мы пошли по маршруту нашего первого с ним свидания, дошли до Труханового острова. Перед этим немного выпили. Хотя выпили – громко сказано. Мне пару капель хватает, и я уже пьяная (смеется). Начинаем выбирать ужин, а мне так смешно, так весело, я не могу определиться, какие суши выбрать. Думаю, чего Егор так торопится, не смеется. А у него просто паника, ведь у него был план – сделать предложение на закате.

Едва успели к закату. И тут Егор начинает говорить: я тебя очень ценю, ты мне друг, ты моя любовь… Я уже на третьей фразе понимаю неладное (смеется). Он становится на колено и спрашивает, буду ли я его женой. Я была в шоке. Я просто никогда не мечтала о свадьбе. Но очень сильно люблю этого человека и сразу согласилась.

- Вы – одна из первых публичных пар, которые сыграли свадьбу в 2022 году. И это были такие приятные новости, было чему порадоваться.

– Перед нами были еще Ярослав Шахторин и Таисия Хвостова, помню. Это было в очень сложный период. У актеров же вообще не было работы. Не знаю, как нам хватило смелости.

В нашей паре все безумные идеи – всегда мои. И я говорю Егору: «Было бы классно, если бы мы поженились в нашу вторую годовщину 22 сентября». А до годовщины – месяц. У нас нет денег. Я работала тогда бариста, Егор – официантом. Если и зарабатывали 10 тысяч, то дай бог.

Не знаю, как наскребли, мама помогала. У меня платье даже не свадебное было. Дороже всего было расписаться в частном ЗАГСе. Кажется, стоило 10 тысяч.

Отпраздновали в очень тесном кругу. Был только мой отчим, который держал на видеосвязи мою маму. Я так плакала, потому что никого больше из родных не было.

Мама Егора и его сестра проживают в Британии. Тетя, к сожалению, не смогла приехать из Харькова.

Так мне больно, что сейчас нет возможности собраться большой семьей – с мамой, папой, тетей, моим братиком. Сейчас моя семья – это Егор и наши две собаки.

С мужем Егором Козловым. Фото: instagram.com/yehor_kozlov/

Идеальной картинки в отношениях не существует

– В начале полномасштабной войны вы не растерялись. Сначала работали в кафе, затем освоили новую профессию стилиста. Или это сейчас так выглядит, что не растерялись? Как переживали момент, что ты никому не нужен и нужно начинать что-то заново?

- Я общалась об этом на площадке с художницей-костюмером, она старше меня, ей, наверное, за 40. Мне тогда было 22. Рассказывала ей, как мне было страшно и сложно искать что-то новое, пробовать. А она и говорит: «Юля, представь, как мне? Я проработала всю жизнь художницей-костюмером. Кому я в своем возрасте нужна?»

Мне очень легко впасть в депрессивное состояние из-за расстройства. Поначалу я так испугалась, что лежала в постели, и мне просто не хотелось вставать. Потом говорила: «Юля, если ничего не делать, мы с голоду умрем». Профессия бариста мне не очень подходила. Я интроверт, мне очень сложно общаться с разными людьми. Тем более, я вспыльчивая. Если человек будет бросать мне деньги и будет хамить, как у меня было, скорее всего, я не выдержу и отвечу. Я просто лежала и не понимала, как быть дальше.

Но в какой-то день проснулась, и в моей голове сошлись разговоры с моими близкими людьми: «А что тебе нравится? А что бы ты делала, если бы у тебя было очень много денег, что бы делала просто для души?» А я очень люблю моду. И я пошла на эти курсы. Училась, как сумасшедшая, днями и ночами. И повезло. У меня появились первые клиенты. Сначала делала работу за копейки. Хотя эта работа очень сложная на самом деле.

– А что именно делали?

– Приходила домой к человеку и подбирала ему гардероб. Мне нужно было выгрести весь шкаф, все эти многолетние запасы. Объяснить женщине, что платье, в котором она была на свадьбе своей лучшей подруги 20 лет назад, ей больше не надо. Люди же за все держатся, ничего не отдают. Я объясняла, как человек может чувствовать себя уверенно в определенной одежде.

Потом, кстати, многие говорили мне за это спасибо.

– Ваши отношения с Егором начались в ковид, а когда-то он нам казался самым страшным злом, потом – война. Как вы держите баланс в семье?

– Как-то наши желания с Егором совпадают. Но хочется сказать, что вся эта красивая картинка в инстаграме, которая есть у всех абсолютно, не отражает всю жизнь. Мы же обычно выкладываем положительные эмоции. Мы же не будем публиковать посты, где я рыдаю, потому что мы поссорились. Зачем это?

И периодически я натыкаюсь на комментарии: «У вас такая идеальная пара». Да нет! Идеальной картинки не существует. Мы тоже проходили очень сложные периоды. Даже не знаю, как удержались. Когда началась война, был такой сильный стресс, что мы идем вместе и просто не понимаем, любим мы друг друга или нет, хотим быть вместе или нет. Просто какой-то ступор в голове. И сейчас, поверьте, проходим очень много кризисов. Помогают только разговоры. Мне нравится фраза: «Просто открой рот и поговори». Не надо замалчивать. Это единственное, что помогает. И если оказывается, что вы идете разными путями, значит, с этим нужно смириться и идти дальше.

Юлия обожает моду и даже выучилась на стилиста. Фото: instagram.com/annadnsnk/

Когда ты идешь с легкостью по жизни, все само к тебе приходит

– Много сейчас работы в кино?

– К счастью, у меня много работы. Настолько много, что периодически лежу в клинике под капельницами, потому что здоровье, к сожалению, не позволяет мне нормально работать. С войной, большим стрессом, с РДВГ так бывает. После съемок в полном метре, а это очень сложный полный метр со сложной темой, там остались все мои нервные клетки. Пока не имею права разглашать, что это за проект. Но после тех съемок я интуитивно сдала анализы на диабет и оказалась, что у меня диабет второго типа. Из-за стресса.

К счастью, он лечится. Я на очень-очень строгой диете. Мне вообще нельзя сахара, нельзя большинство фруктов, соусов, тем более какой-то готовой еды из супермаркета.

– Егор, кажется, готовил шаурму, когда подрабатывал в начале войны. Думаю, он умеет готовить.

– Он постоянно готовит. А еще как вкусно готовит! У меня дома свой шеф-повар.

– Вы сейчас снимаетесь в фильме «Мавка. Справжній міф», где играете одну из русалок. Фэнтези у нас не часто снимают, и в таком кино все мечтают поиграть. Как попали в этот проект?

– На самом деле тоже так сложилась судьба. Когда ты идешь с легкостью по жизни, оно как-то само к тебе приходит. Конечно, я очень много вложила в развитие своей профессии. Но и немного таланта мне помогает.

Слышала, что есть кастинг на «Мавку», но сначала пробы прислали Егору. Я была безумно счастлива. У нас в семье нет конкуренции. Я это ненавижу.

Он ездил на парные пробы, подбирал себе образ, мы готовились. Он большой молодец, но, к сожалению, он слишком взрослый для роли Лукьяна.

Потом я написала кастинг-директору, что тоже хочу попробовать. Мне написали «хорошо» – и на том все. Кажется, через месяц прислали пробы на русалку. Мы их очень классно сняли с Егором. Тем более, у меня в голове была идея, как они двигаются, как они существуют. Не просто показать статическую персону. У меня дома есть парики, я их очень люблю, иногда одеваю на фотосессии или пробы.

Надела красивые голубые линзы, очень темный длинный парик, и мы сняли офигенные самопробы. Затем сходила на парные пробы. А когда мне прислали сценарий, понимаю, что не такого ожидала. Позвонила, извинилась, сказала, что, наверное, не буду сниматься.

– А что вам не понравилось? Сценарий?

– Сценарий очень классный. Все очень красиво. Дело в том, что там три русалки. Мы играем абсолютно одинаково, имеем абсолютно одинаковый грим, одинаковые склеры, которые полностью перекрывают наши глаза. В моменте, когда это читала, мне показалось, что я там не нужна, что все, что я могу дать, просто скроется под тонной грима. Мои глаза, которыми я играю, их не видно. Пластика у всех одинаковая. Это, может быть, эгоистично, но идея быть одной из трех мне не понравилась. И я отказалась.

Мне предложили другую роль. Она мне тоже не подошла. Видите, какая я балованная (смеется). Но отказалась не потому, что роль мне не нравится или плохо написана, я расцениваю с анализа того, что я могу сделать в этой роли.

И, может, нехорошо так говорить, но я на тот момент снималась в полном метре, и мне было сложно. Тем более, что это ночные смены. Я была истощена. А у меня лекарства, я сплю ночью, и не благодаря тому, что у меня здоровый сон, как вы уже знаете.

Но кастинг-директор за меня поборолась и – убедила меня. Теперь я вижу, насколько роль русалки – роскошная и уникальная. У нас сложилась очень хорошая команда, мы слышим друг друга и стараемся сделать так, чтобы всем было комфортно. У нас офигенный грим, нереально красивый. И – самый сложный в моей жизни. Болит все (смеется).

– Что же это за грим такой?

- Парик плотно сидит, и это создает особые ощущения - ведь наши волосы еще и приклеены ко лбу, поэтому иногда немного чешется. Зацепить его нельзя, потому что каждый волосок там уложен и закреплен.

Склеры – тоже испытание, глаза от них быстро устают. Но здесь важно понимать: съемочный процесс – это творчество и большое терпение. Бывает, нас вызывают к 15:00, четыре часа делают грим, а потом еще несколько часов мы ждем выхода на площадку. И все это время – в парике, костюме с множеством деталей, со склерами и огромными когтями.

Но наши гримеры находили креативные решения: сделали специальные перчатки, чтобы мы могли хотя бы удобно сходить в уборную, и научились одевать склеры уже после основного грима. Благодаря этому сейчас процесс стал гораздо более комфортным.

Конечно, это нелегко. Для меня склеры – настоящий вызов. А еще же снимаем и ночью, и в холодном озере, потому что мы играем русалок (смеется). Но все это - часть кинопроцесса, который стоит каждого мгновения. 

– О чем вы сегодня мечтаете? Ибо кто-то боится мечтать, к сожалению.

- В начале войны, когда немного все уже пришли в себя, я спрашивала у людей: «Есть ли у вас планы на будущее? Мечты?» И мне говорят: «Да, я хочу это, я хочу это. Я знаю, чего хочу. Иду к этому». И не могла понять, что со мной не так. Ведь я - просто белый лист.

Год так жила, винила себя за это. Думала, что я ленивая, что не знаю даже приблизительно, чего хочу в жизни. Я не понимала, хочу быть актрисой или нет. Не понимала, хочу жить в этой стране или нет. И хочу ли я где-то жить вообще.

А потом разговаривала со специалистом, и она мне просто заменила слово «мечты» на «хотелки». Я не могу это называть великим словом цель, потому что не знаю, сколько у меня времени. А какие-то маленькие шаги мне нравится делать. Думать, как сделать тысячу маленьких шагов к своей «хотелке». Если кому-то это поможет, то такое слово не страшное.

– И какие «хотелки»?

– У меня большое желание – увидеть много стран. Хочу очень сильно путешествовать с мужем. Хочу получать хорошие, положительные эмоции. Их такой дефицит абсолютно у всех сегодня. Поэтому собираю деньги на поездочки, чтобы проветриться, вдохновиться, а сюда приехать – и кого-то вдохновить. Еще одна «хотелка» – машина. Я водить умею, правда, у меня нет прав. Поэтому еще одна «хотелка» – сдать на права. Но у Егора есть права.