Пробывший 96 дней в плену солдат: "Я просил о помощи, а они прострелили мне ногу"
39-летний Владимир лежит отделении травматологии днепропетровской больницы им. Мечникова. Смущается от внимания к своей "персоне", пытается замаскировать это шутками, но глаза не спрячешь. А они у солдата не просто грустные, а какие-то "нездешние".
Накрыл собой Лешку и спас от мины
- Наконец-то улыбнулся! Значит, на поправку идешь. А то ходил, как туча, - подбодрил бойца завотделением Иван Жердев, зайдя на осмотр.
Немножко расслабившись, Владимир наливает нам чаю и, вздохнув, начинает рассказывать.
- Весной в звании рядового меня призвали в 42-й территориальный батальон. Он формировался в Кировограде, на базе отдельного десантного отдельного батальона. После учебки отправили в Краматорск. Мы там в аэропорту стояли, сопровождали грузы, охраняли территорию. Роковой для меня груз я должен был сопроводить в Дебальцево 28 августа.
На блокпосту колонну развернули в сторону Станицы Луганской. По дороге боевики взяли солдат в кольцо и начали обстрел.
- Нас было человек 30, но разведка сразу убежала и бросила нас, - темнеет лицом солдат. - Водителя "снял" снайпер, и нас в экипаже осталось пятеро. На машине стояла зенитная установка. Мы начали стрелять, правда, вслепую, ведь противника не было видно. Потом командир отделения побежал в одну сторону, а мы вчетвером - в другую. Крайнего поразило осколками, и он упал. Следующим ранило меня. Передо мной бежал молодой паренек, Лешка - в сыновья мне годится. Я услышал свист летящей мины и повалил Лешу на землю, накрыв собой. Осколком мне выбило глаз, зато на парне не осталось ни царапины. Уберег. Володю отвезли под конвоем в больницу, прооперировали.
- Медсестра, после того, как я пришел в сознание, тоже сказала, что на мне всю ночь светился крестик, - продолжает солдат. - Через неделю меня доставили в какой-то их штаб. Там уже были мои товарищи, Гена и Леша. Нас начали бить. Были целенаправленно по раненым местам, мне проткнули ножом руку. Как-то заявился к нам пьяный ополченец с девушкой, увели с собой Гену. Позже я узнал, что его расстреляли.
"Трехразовое питание" - понедельник, четверг и воскресенье
- В конце сентября Лешку приехала забрала мать – уж не знаю, как ей удалось. А я добился, чтобы меня осмотрел врач, - вздыхает боец. - Потом перевели в подвал контрразведки. Вот там-то и началась самая жесть - "курортные будни". Спал я на застеленном картонкой бетонном полу в темной одиночной камере. Ползал, потому что ходить не мог. Холодно было так, что хотелось выть. У меня было "трехразовое питание": кормили в понедельник, четверг и воскресенье. Каждый день приходили пять "массажистов" и делали "тайский массаж" кулаками. Заставляли написать признание, что я лейтенант контрразведки, хотя я обычный рядовой. Если бы я такое написал, меня бы расстреляли сразу же. За отказ положили на край стола руку и сломали. До сих пор удивляюсь, откуда у ополченцев столько жестокости и ненависти.
Освободиться из ада солдату помог журналист одного из киевских телеканалов. Как – военная тайна, но этому человеку, говорит Владимир, он век будет благодарен. 2 декабря раненого бойца привезли в Днепропетровск.
Сын загадал, чтобы папа вернулся домой к Новому году
Теперь Владимир мечтает вернуться на железную дорогу, где работал до войны машинистом грузовых локомотивов. Там же и свою любовь - в городе Верховцево четыре года назад.
- Смотрю, к вокзалу идет красивая девушка и тащит неподъемные сумки, - оживляется наш собеседник. – Я помог ей и попросил телефончик. Она отказала. Тогда я оставил ей свой номер, и через несколько дней она позвонила. Так начался наш роман. Сейчас мы вместе воспитываем Лидиного семилетнего сына.
Избранница бойца, 38-летняя Лидия Хоменко каждый день приезжает к любимому в больницу. Говорит, что Володя – прекрасный отец и ее опора. В сыне, пусть и приемном, души не чает, и мальчик к нему тянется. Даже загадал, чтобы к Новому году папа вернулся домой.
