Мать журналиста Георгия Гонгадзе: "Письма, которые писал сын в 2008 и 2009 годах, кто-то проверял до меня"
ВЗЯЛА КОНВЕРТ - И ПОТЕРЯЛА СОЗНАНИЕ
- Я всегда говорила, что он не погиб! - говорит нам Леся. - Еще когда все говорили, что труп, который лежит в киевском морге на Оранжерейной, принадлежит Гонгадзе… Но я же - мать, я чувствую, я знаю, что это не он.
В минувшую субботу исполнилось ровно 12 лет с тех пор, как в Киеве таинственным образом исчез журналист Георгий Гонгадзе. Все это время мать продолжает надеяться, что Гия жив. В последние годы она практически не общается с прессой, лишь для "КП" сделала исключение.
Мы в ее львовской квартире. На столе - папка с документами, на стенах фотографии Георгия. Леся рассказывает, как получала письма от сына.
- Когда я взяла в руки первый конверт - потеряла сознание, - говорит Леся. - Впервые о письмах сказала в парламенте в этом году, когда были перевыборы Нины Карпачевой. Я тогда показала свидетельство о своем психическом состоянии, что я абсолютно здорова, и показала эти письма - вот, мол, мой сын жив, он пишет мне письма. Но почему-то тогда на это никто не обратил внимания, даже журналисты разбежались.
- Сколько этих писем и о чем они?
- Их было три, в 2008 и 2009 годах. Одно из них на 10 рукописных страницах, два - на четыре страницы. Все они написаны от руки, и я на сто процентов уверена, что их писал Георгий. Вы же не думаете, что я почерк сына не узнаю?
- Можете их показать?
- Категорически нет. Во-первых, они очень личные, конфиденциальные. Во-вторых, Георгий меня так и предупредил: покажешь кому-то, к тебе придут люди в камуфляжной форме и будут проблемы.
- Откуда пришли эти письма?
- Из Днепропетровской области. Имя и фамилия на конверте изменены. Адрес стоит - ул. Ликарняная, 42. Думаю, что писали их из больницы. Скорее всего, психиатрической.
|
"В ЭТОМ ДЕЛЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО ПОСТРАДАЛИ КУЧМА И Я"
- Если вы о многом догадываетесь, почему же сами не поедете туда и все не проверите?
- Я боюсь… И не столько за себя, сколько за сына. Ему разве бы разрешили просто так отправлять письма из такого заведения? Кроме того, видно было, что письма, которые я получила, вскрывали. Видимо, читали, проверяли. Кто это мог быть? Иногда мне кажется, что и другую мою корреспонденцию проверяют.
- А что вы предпринимали в связи с получением этих писем?
- Я не знаю, как помочь ему… Я совсем одна и кто мне поможет? Уверена только, что он жив. Все боятся, и я это прекрасно понимаю и никого не осуждаю. Просто молюсь и жду. Но просвета пока не вижу.
- Но если предположить, что ваш сын жив, что же получается? Президент Кучма не заказывал его убийства - а значит, пленки Мельниченко ничего не доказывают, и даже Пукач сидит ни за что…
Видео Мирославы БЗИКАДЗЕ
- В этом деле больше всего пострадали Кучма и я. Когда Кучме задали вопрос, считает ли он Гонгадзе террористом, Кучма ответил: "Он такой же террорист, как я убийца". За это я ему очень признательна. Из-за Георгия у него было много проблем, и он как порядочный человек нашел в себе силы его оправдать. А что касается возбуждения или закрытия уголовного дела (возбужденного Генпрокуратурой против Леонида Кучмы. - Прим. авт.), то им просто надо было закрыть дело. Это все борьба олигархов - как меня используют, так и его. А Кучма - старый уставший человек, такой же как и я…
Пани Леся рассказывает, что недавно вернулась из Тбилиси и привезла оттуда важный документ. Он подтверждает, что ее сын, находившийся во время вооруженного конфликта в Сухуми в 1993 году, не был ни наемником, ни террористом, как писали газеты.
- Этот документ Министерства обороны Грузии подтверждает, что в Сухуми он был как журналист, а не наемник, - говорит Леся. - Вот я сделала перевод на русский и английский язык. Письмо адресовано коменданту тбилисского аэропорта: "Просим вас обеспечить полет в Сухуми корреспондента "Грузинформа" Георгия Гонгадзе". И подпись: "Начальник пресс-службы Министерства обороны майор Маргишвили". Обратите внимание - документ датирован 17 сентября. А на следующий день Гию уже ранили - вот справка из больницы. То есть прямо из аэропорта он попал на передовую. И документы говорят о том, что он был ранен не как наемник.
Леся опять перекладывает документы в папке - и продолжает:
- Мне не нужны никакие материальные сатисфакции. Я просто хочу обелить честное имя моего сына. Ведь растут его дети - Нана и Саломэ, и быть детьми наемника или террориста, сами понимаете, что это значит. Кроме того, все, кто в свое время воевал в Сухуми, я имею ввиду
УНСОвцев, были осуждены и отбыли некоторый срок за решеткой. Поэтому я хочу получить официальный документ от Министерства внутренних дел Украины о том, что мой сын не был наемником. Буду бороться до конца, чего бы мне это ни стоило.
P.S. Мы напоследок спрашиваем, часто ли общается Леся с родственниками - невесткой, внуками…
- К сожалению, нет, - отвечает она. - Они уже взрослые, живут далеко. Мирослава сюда никогда не приезжает. Да я ее и не виню - она молодая, красивая женщина… Вот только квартиру свою в Тбилиси хочу отстоять, а то недобросовестные нотариусы ее уже чуть не присвоили, чтобы внучкам хоть что-то от отца досталось.
СПРАВКА "КП"
По делу об убийстве Георгия Гонгадзе было проведено ряд экспертиз найденного под Таращей в Киевской области тела. Исследования проводились как украинскими, так и американскими, немецкими, швейцарскими экспертами, независимым французским экспертов Жаном Риволе. Все экспертизы идентифировали "таращанское тело" как останки журналиста Георгия Гонгадзе. И только одна экспертиза, проведенная в Мюнхене в 2001 году, дала отрицательный результат.
Последняя экспертиза завершилась в 2010 году - исследовались фрагменты черепа, найденные возле Сухолес под Киевом на месте, которое указал арестованный за убийство журналиста экс-генерал МВД Алексей Пукач. Генпрокуратура заявила, что исследование по ДНК подтвердило: череп принадлежит Георгию Гонгадзе.
КСТАТИ
В Днепропетровске по улице Ликарняной больницы нет
|
Ни психиатрической, ни какой бы то ни было еще. По адресу Ликарняна, 42, - частный дом, здесь живет мужчина пенсионного возраста, которого "КП" застала с мастерком и шпателем в руках - в самый разгар ремонтных работ. Зовут мужчину Виктор Андреевич.
- Я хозяин дома, - рассказал он. - Живу в нем всю жизнь. Писем во Львов никогда не отсылал и до сих пор о Георгии Гонгадзе слышал только из газет и с телеэкрана. Поверьте, ни я, ни мои родственники никогда с ним не встречались.
Мы хотели поинтересоваться на местном почтовом отделении, как еще могли попасть письма подобного рода - но оно закрыто. Поскольку Леся не уточнила, из какого города приходили ей письма, а назвала лишь область - Днепропетровскую - и улицу, мы поинтересовались в Днепропетровской облгосадминистрации адресами всех местных психиатрических клиник. Ни одна из них не значится по Ликарняной улице. Впрочем, это, конечно, ничего не доказывает и не опровергает. Разве то, что обратный адрес - может быть вполне сознательно - указывался неверный.
