После дебюта в кино Козаков заказал друзьям по стакану портвейна
Он умер в госпитале в Израиле от рака легких и завещал похоронить его в Москве, рядом с отцом - писателем Михаилом Козаковым. Его волю исполнил сын Кирилл. Смерть и последние месяцы жизни блистательного актера и режиссера были под пристальным вниманием журналистов. К счастью, за минувший год страсти утихли. Смерть Козакова примирила всех его родственников...
Старший сын Козакова Кирилл рассказал, что помянет Михаила Михайловича в узком семейном кругу.
"Последняя жена обрела личное счастье"
Последняя жена Михаила Козакова Надежда за минувший год обрела гармонию и личное счастье. Как мы поняли, Надя собирается замуж. "Кто-то "наверху" компенсирует мне те моральные страдания, которые я испытала год назад, - сказала она нам. - Все у меня в жизни наладилось". Другая жена - Анна Ямпольская растит их с Михаилом общих детей в Израиле.
Увы, месяц назад умер его ближайший друг - литератор Станислав Рассадин.
Мы пролистали книжку Станислава Борисовича, которую он целиком посвятил Козакову, и взяли из нее некоторые куски.
Кто же лучше друзей, тем более таких, как Станислав Рассадин и Натан Эйдельман, скажет о Михаиле Козакове?
"КОЗАКОВА ВЫСМОТРЕЛ МИХАИЛ РОММ"
- То, что обрушилось на Козакова сразу после кинодебюта, который случился в 1956 году, с терминологической точностью следует назвать не известностью, не популярностью, но - славой, - вспоминает Станислав Рассадин.- Свидетельство современника: "…Были веселые весны. Как-то вечером я, тогда еще студент-медик, фланировал с приятелем по Невскому, настроение было превосходное, беззаботное, мы шли, разглядывая прохожих, витрины… Как вдруг - тревога! Взгляды всех гуляющих как по команде устремились вперед, зыбь волнения пробежала по толпе пешеходов: навстречу шло само "Убийство на улице Данте"! Шел сам Михаил Козаков, высокий, длинноволосый, красивый, одетый так же, как и его герой в фильме. За ним следовала многозначительная свита… никогда не забуду его поистине королевский жест, когда, критически оглядев свою свиту, Михаил, зайдя в ближайшую бутербродную, заказал всем по рюмке портвейна".
("Ну, положим, не по рюмке, а по стакану!" - ревниво отрецензировал Козаков это воспоминание именитого прозаика, а в ту пору начинающего плейбоя Василия Аксенова.)
...Конечно, высмотрел Козакова для роли, повел и привел куда надо Ромм.
Занятно, что в козаковских рассказах о съемках "Убийства..." честно преобладает почти беспечная легкость. То припомнится, как самый первый съемочный день начался для него с рукоприкладства: снимали тот эпизод, где его Шарлю с дружками отвешивали по оплеухе, и после пятого дубля съемку пришлось прекратить: "Михаил Ильич, артисты стали пухнуть!" То, как на роль матери Шарля пробовали молоденькую Быстрицкую, а он, Козаков, обнимал ее ноги, заклиная: "Мама, родная, ну верь же мне, верь…" - и осветители со смеху помирали при виде таких проявлений сыновних чувств.
