Социолог Головаха: "Я не люблю бунты, но понимаю, почему они происходят"
Нужна элитарная аскеза
- Евгений Иванович, вы автор теории о том, что в украинском обществе есть элитарное неосословие, которое состоит из олигархов и политиков.
- Это не столько социальная теория, сколько социальная практика, ограничивающая возможности назревших общественных изменений.
- Можете рассказать, как оно появилось и чем наши власть имущие отличаются от западных?
- С моей точки зрения, революции или бунты начинаются в обществе, как только наглость высших сословий переходит все возможные границы. Представьте разлагающееся высшее сословие в Российской империи. Оно присваивает максимум благ, а низшее сословие, составляющее большинство населения, получает минимум. Происходит революция 17-го года. Но на руинах сословного общества невозможно сразу и насильственно построить общество демократическое. Поэтому создали суррогат. В Советском Союзе возникли два квазисословия:
- высшее – партийно-государственный аппарат;
- второе – номенклатура.
Почему квази? Есть два критерия сословия: запись о принадлежности к нему и наследственные права. В СССР была запись – ты партийный руководитель, поэтому выше всех по определению, но ты не мог передать привилегии потомкам. Это только в Северной Корее воспроизвели ситуацию, когда титул главы ЦК партии передается по наследству.
Партийно-государственный аппарат имел определенные привилегии: пайки, квартиры, водители, дачи. Конечно, не сравнимо с нынешними. К номенклатуре относились высшие представители интеллигенции: директора предприятий и институтов, главные режиссеры, редакторы газет и тому подобное.
Важно понимать, каким было сословие в СССР. Интеллигенцию, носителей морали, в свое время выбили. Партийным руководством и номенклатурой в массе становились выходцы из крестьянско-пролетарских семей. А это определенное воспитание с очень тяжелыми условиями жизни. Для них главное было - наесться.
|
- Такое сословие существовало до 1991 года, а дальше что?
- Антисословный бунт против партийно-государственного аппарата, который присваивал все привилегии. Исчезают партия и номенклатура. Все вроде бы равны, но кто-то равнее: у одних были теневые деньги, у других - связи во власти. Особенно это все имели бывшие партийные чиновники. Возникло своеобразное сословие – нео.
С исчезновением партии рухнули идеологические запреты. Исчез принцип элитарной аскезы, который теоретически был у дворян и духовенства и частично у советского партийного чиновничества и его номенклатуры: нельзя быть слишком нескромным, нельзя быть слишком богатым. Нельзя того, нельзя сего. Поскольку в советское время это диктовала идеология, то никто не имел тотальной безнаказанности и права на безудержное потребление.
Когда идеологические запреты пали, а новые не появились, то ничто не помешало создать столь разнузданное сословие, аналоги которому трудно найти в истории.
Почему я говорю о неосословии? От традиционных сословий оно отличается тем, что формальной записи нет. Однако есть маркеры, по которым каждый может определить принадлежность к этому сословию – движимые и недвижимые.
Они все вне закона
- Почему им не помешал закон?
- Первые годы те, кто должен был "стоять на страже закона" - прокуроры, следователи, судьи, - пытались делать свою работу. Но как только появились сотни, а затем тысячи долларов, началась скупка. Закон, какой бы он ни был, сам по себе ничего не значит. Нужны люди, которые обеспечат его исполнение, а их купили. Все они были выходцами из квазисословного общества, где не было навыков проявления чести и достоинства.
Олигархи и политики стали высшим сословием. Прокуроры, судьи, политологи, журналисты, пиарщики, певцы и все, кого можно купить, - вторым. Конечно, были и неподкупные люди. Всех демонизировать не нужно, но в общей массе…
Главной чертой высшего и второго (купленного) сословий является то, что они вне закона. Такой степени безнаказанности не только представителей высшего неосословия, но и их обслуги, мне кажется, история мира еще не знала. Почему так остро стоит проблема мажоров? Потому что они воспитывают детей по своему подобию и пытаются власть, привилегии и безнаказанность передать детям по наследству.
Это вызывает возмущение. Я не люблю бунты, но понимаю, почему они происходят. Почему Януковича, собственно… Поскольку он совсем перестал понимать, что не все допустимо.
Роскошь Межигорья Януковича
Дать бы им хорошего пинка
- Как можно любить бунты?
- Многие в них заинтересованы, это дает возможность попасть в высшее сословие. То ты бил ногами односельчан, а теперь можешь ударить министра или народного депутата и получаешь хорошие деньги. Все это благодаря тому, что произошел бунт. И вот что с ними делать?
- Надеялась, вы знаете ответ…
- У одного американского фантаста был герой, который мечтал о том, чтобы размножиться и в один момент каждому дать хорошего пинка. Вот если бы у нас поставить каждого представителя высшего неосословия и дать хорошего пинка… Метод утопический, но есть три фактора, чтобы исправить систему.
Первый и пока, к сожалению, определяющий - западный контроль. Поскольку Россия сама (там такое же неосословие, только более многочисленное и еще более наглое) дала нам хорошего пинка с востока на запад, то мы летим в Европу с такой скоростью, что сами ничего сделать не успеваем. Единственное, что нас сдерживает в евроинтеграции - сама Европа. Они знают о нашем специфическом сословном устроении, поэтому говорят: "Сначала меняйтесь и потом поговорим об интеграции".
Второй фактор – интеллектуальная элита. У нас она слабая, загнанная в угол. Но какое бы у тебя ни было состояние, если ты претендуешь на место в духовной элите, обязан обличать элитарную ненасытность и призывать к элитарной аскезе. Ты все время должен ставить их на место.
- Элитарная аскеза – она какая?
- Это принцип. Если ты хочешь быть высшим, значит должен иметь для себя больше ограничений, чем те, кто находится ниже. Чем выше твоя позиция в социальной иерархии, тем более ты ограничен в своей алчности, низости и беспринципности.
- А что насчет третьего фактора, который приведет сословие в чувство?
- Третий фактор превратил Запад в "Запад" – это гражданское общество. Нужно формировать гражданские организации, только не военизированные. Не гражданские батальоны. Это опасный феномен, когда батальоны заменяют гражданское общество. Наша история сталкивалась с таким. После революции 17-го года появились "шариковы", которые говорили: "Я на колчаковских фронтах. Имею право. Что хочу, то и творю". Как может существовать государство, которому каждый батальон или фронтовик указывает, что делать? Никак. В СССР справились с этим, установив тоталитарный порядок.
- Почему нельзя по закону: приехала полиция, задержала минимум за хулиганство, потом суд?
- И что дальше? Пришли соратники, поставили палатку, разгромили все и кричат: "Преследуют героев. Преступная власть". Может общество так существовать? Нет. Это хаос.
Построение гражданского общества – путь на долгие десятилетия. У нас гражданское общество слабое. Складываться оно началось последние десять лет. Даже вот с этой харьковской аварией (где погибли 6 человек. – Авт). Люди приехали контролировать, чтобы все было законно. Им не нужен был самосуд, им нужен был закон. Это гражданское сознание.
|
Общество взрослеет
- Как в вашу теорию вписывается средний класс?
- В наиболее развитых государствах это люди, которые составляют основную часть населения и способны обеспечить своей семье достойный уровень жизни. Поэтому возникла теория средний класс продвигать. Если большинство населения заинтересовано в стабильном обществе, то таковым оно будет. И верхние слои будут считаться с позицией среднего класса. И нижние подтягиваться. У нас же средний класс участвовал в событиях на Майдане, поскольку не мог мириться с существующей неосословной системой. Средний класс хотел перемен в лучшую сторону, поскольку сословие окончательно обнаглело.
- Рост уличных протестов – взросление или деградация?
- У нас в институте есть исследование о протестной активности за 25 лет. Все больше людей хотят участвовать в протестных акциях, но склонность к нелегитимным акциям протеста снижается, а склонность к легитимным повышается. Именно это - фактор обнадеживающий. Он является признаком взросления общества.
Протестная акция на Грушевского не вызвала массовой поддержки (речь о митингах Саакашвили. – Авт.), поскольку это выглядит как пародия на то, что было три года назад. И дело не в том, примут тот или иной закон. Зачем нам еще один, пусть и антикоррупционный, суд, если он будет таким же, как остальные? Требования у митинга технические. Ради них незаконно и демонстративно перекрывать улицу нельзя. Это только усилит атмосферу правового нигилизма в обществе.
- Кто сеет ветер, тот пожнет бурю.
- За Евромайданом стояли 500 тысяч человек, вышедших на демонстрацию протеста. Легитимность придается массовостью. Это незаконно, но при этом легитимно. 500 тысяч дали право на палатки.
Евромайдан (посмотреть все фотографии с революции)
- Саакашвили безнаказанно пересек границу и перекрыл улицу, поскольку один из них – неосословия?
- Не совсем так. Его не трогают, поскольку за ним стоит влиятельная часть элитарного сословия. Если бы за ним никого не было, разговор шел бы иначе. Он незаконно проехал, незаконно поставил палатки и это - показатель слабости государства.
Саакашвили - харизматическая личность. Он чувствует настроение масс и эксплуатирует их. Но без сочувствия тех представителей нового безнаказанного сословия, кто сейчас не при власти, он ничего бы не смог сделать.
Нужна хорошая атмосфера
- Вероятно, скоро выборы: политики в тысячный раз предлагают отменить свою неприкосновенность. Вы "за"?
- Когда депутата избивают под парламентом (нападение на Барну. - Авт), за это нужно преследовать по закону. У депутата должен быть иммунитет, который распространяется на его рабочее время: ограниченный иммунитет. Запад эту модель выработал кровью и страданиями. Нам давно пора было это сделать, но не делают, поскольку занимаются демагогией. Каждый раз оппозиция требует снятия неприкосновенности, но как только сама становится властью, отказывается от своих слов.
- Вам не кажется, что сословие существует в своем беззаконном поле, поэтому не важно, есть ли у депутатов неприкосновенность?
- Безусловно. Законы имеют значение, когда существует соответствующая атмосфера в обществе. Законы определяют сферу легального в обществе. А есть еще сфера легитимного – того, что считается допустимым. Вот эту-то сферу нам прежде всего нужно менять.
