Помните, он был какой: Год две тысячи восьмой?
И когда Панас Галушка задумался о том, как подвести итоги уходящего года, богатое воображение немедленно нарисовало ему такую сцену…
Когда-нибудь на склоне лет
На лавке в сквере плюхнусь где-то.
«Эй, братцы, это ж тот поэт!» -
Глядь - окружают меня дети.
Себя окутаю дымком
Вонючей папиросы мятой.
И о две тысячи восьмом
Я свой рассказ начну ребятам.
«Я жил, детишки, в том году,
Уже далеком и наивном,
Когда была еще в ходу
Ну как ее… а, вспомнил! Гривна!
И дорожал рекордно газ,
Мы дружно мерзли всей страною.
(Ну это, дети, как сейчас.
Ничто не вечно под Луною.)
Снаряды рвались, как всегда,
По городам и селам летом,
И президент уже тогда
С министров дрался Кабинетом.
Чему там в школах учат вас?
Ну, напрягитесь хорошенько:
Кто помнит Ющенко сейчас?
А кто припомнит Тимошенко?
Эх, были люди в те года
У нас в прекрасной Украине!
И, кстати, было их тогда
Примерно больше вполовину!
Транжирили мы время зря,
Куда идти, определялись,
А к середине ноября
Всем стало ясно: отшагались.
Скажите, есть тут эрудит,
Кто лучше всех из вас учился?
Вот где сейчас мой депозит?
И кто на долларе нажился?
Что, брат, затылок зачесал?
Ногой заковырял жестянку…
В те годы жил бы - точно б стал
Как минимум главой Нацбанка!
Да что вы помните вообще
О том году? О людях этих?
Вам что ЕЦ, что ПДЧ,
Вам что Обама, что Медведев!»
Переглянется ребятня:
Мол, что это дедок взъярился?
Ответит мне один: «А я
В две тысячи восьмом родился!»
- Я слово первое сказал!
- Меня катал отец на пони!
- А страхов, что ты рассказал,
Прости, дедуля, мы не помним!
Все страхи, беды, что сейчас
Нам жизнь всем крепко отравляют,
Исчезнут, как природный газ,
бывает, в трубах исчезает.
Выходит, был он неплохой -
Что нынче, что когда был новым.
И год две тысячи восьмой
Не поминайте гадким словом!
