За сдачу «нациков» - условный срок. Почему суды жалеют коллаборантов
В Украине один за другим стали выносить приговоры обвиняемым в пособничестве врагу или агитации за «русский мир». Судебная практика очень неоднозначна, и многие считают, что для военного времени слишком мягкая.
«КП в Украине» разбиралась, почему большинство коллаборантов и прокремлевских пропагандистов получают условные сроки.
Мужчине – 15 лет, даму – на испытание
Самые строгие приговоры выносят по делам, где досудебное следствие ведет СБУ. Так, недавно в Киеве 8 лет лишения свободы получил «спящий» российский агент, которого активировали для коррекции огня по инфраструктурным объектам столицы. А в Днепре 5 лет получил житель области, собравший данные о размещении частей ВСУ для последующей корректировки ракетных ударов.
Из последних приговоров выделяется строгостью вынесенный Броварским горрайонным судом: житель Киевской области получил 15 лет за сотрудничество с оккупантами. Как сообщили в Офисе генерального прокурора, осужденный помогал россиянам ориентироваться на местности, рассказывал, где расположены блокпосты, и выполнял различные поручения.
Но вот похожая история. Дама почтенных лет из Николаева вступила в активную переписку в Телеграме с представителем - ни много ни мало - Главного разведуправления России. Передавала данные о людях с сепаратистскими настроениями, политических организациях, которые могут поддержать оккупантов. Также обвиняемая проинформировала куратора об адресах военкоматов, штаба теробороны, расположении некоторых украинских воинских частей. В частности, передала координаты военно-морской базы в Очакове. И при такой активности женщина получила 4 года условно. Которые с нее снимут, если она половину срока будет себя хорошо вести.
Конечно, на руку женщине сыграл ее пенсионный возраст и муж-инвалид. Однако условный приговор многие посчитали чересчур добрым для такой деятельности.
Каялись и переводили деньги на ВСУ
Но не только к женщинам проявляют лояльность суды. Условный срок получил доцент Харьковского политеха за публикацию позиций ВСУ в соцсетях: «Примерно 30-40 нациков разместились с тремя артиллерийскими пушками в моем районе по ул. Шевченко, 315…». А также администратор группы в Фейсбуке, который собирал аналогичную информацию с целью передачи русским.
На свободе с испытательным сроком оказался и житель Черкасс, который активно поддерживал политику Путина и истово ждал россиян «в гости». И уроженка Харькова, которая просила оккупантов быстрее захватить Мариуполь, Запорожье, потому что «нацисты не дают спокойно жить».
Таких примеров в судебном реестре немало. Все осужденные потом активно каялись, называли себя волонтерами, а кое-кто даже спешил перевести деньги на помощь ВСУ. Служители Фемиды учитывали все смягчающие обстоятельства, но этим только вызывали все больший гнев читателей судебных хроник.
«Предлагаю: судей, которые выносят такие решения, отправлять без исключения в окопы на нулевую позицию», - написал один из пользователей Фейсбука.
Адвокат из Львова Олег Леонтьев разделяет недовольство мягкими приговорами.
- Это результат, во-первых, трехразовых ломок прокуратуры, во-вторых, внутренней настроенности многих судей. В 2014 году они выезжали из Донецка, Луганска, Горловки, заезжали на нашу территорию и правили судопроизводство, которое мы называем «чудопроизводством». Сепаратистам давали отсрочку в исполнении наказания, а наших добровольцев сажали в тюрьмы на 8 – 15 лет. Все это никуда не делось, все это продолжается. Составы судов нужно в корне менять, - уверен юрист.
Житель Киевской области получил 15 лет за сотрудничество с российскими военными. Фото: gp.gov.ua
Ради экономии времени
У прокуратуры, несмотря на все ее ломки и реформы, остается железное право обжаловать приговор, если решение суда не совпадает с позицией обвинения. И прокуроры этим правом успешно пользуются, но… не в нашем случае.
По коллаборационным делам прокуратура чаще всего выступает инициатором лояльности – предлагает обвиняемому заключить договор о признании вины в обмен на мягкое наказание. Так, 23-летний парень, сделавший по просьбе россиянина из «ВКонтакте» фотографию моста в Коростыне, избежал 15-летнего срока, а то и пожизненного заключения. Ему вменили государственную измену в условиях военного времени, но прокурор просил суд дать наказание по такой суровой статье ниже низшего предела, и юноша получил 5 лет.
Еще больше повезло фотолюбителю из Одесской области, который разослал по Вайберу снимок десантного корабля в Днепро-Бугском лимане. Ему вменили всего лишь разглашение позиций ВСУ и отправили на испытательный срок.
- Перед прокурорами стоит выбор – месяцами ходить в суд или путем соглашения о признании вины одним махом завершить дело. Суды с такой позицией соглашаются во многом также ради экономии времени, - говорит Олег Леонтьев.
Но не все судьи такие «экономные». Судья Приморского районного суда Одессы Виктор Попревич известен тем, что трижды отклонял заключенные прокурорами соглашения о признании вины. Не верил, что люди, которые вчера упорно агитировали за «русский мир», сегодня искренне раскаялись и исправились.
Грехи самогонщицы
В марте этого года Уголовный кодекс пополнился статьей 111-1 – коллаборационная деятельность. Практика ее применения достаточно противоречива.
Например, в Сумской области одну и ту же – 4-ю часть статьи УК (передача оккупантам материальных ресурсов) вменили старосте села и простой селянке.
Старосту обвинили в том, что он отдал российским военным ключи от помещения, где они устроились жить, и помогал забирать у местных жителей охотничье оружие. Итог – раскаяние, соглашение о признании вины и штраф в 34 000 гривен.
Селянка же нагрешила тем, что угощала российских военных алкоголем собственного приготовления и сигаретами. Их тоже посчитали материальными ресурсами. Причем судья с пониманием вопроса в приговоре отметила, что своим землякам во время оккупации коллаборантка в дармовом самогоне отказывала. Итог – раскаяние, соглашение, но уже пусть условный, но все-таки срок.
- Вопрос коллаборационизма был поставлен в отношении руководителей непризнанных «республик», госслужащих, которые согласились работать на оккупантов, - замечает управляющий партнер адвокатской компании «Кравец и партнеры» Ростислав Кравец. - А в итоге ударил по простым людям, которые оказались заложниками и у которых не осталось другого выхода, как работать на оккупантов и таким образом выживать.
Впрочем, что касается условных приговоров, то юрист считает, что их не стоит воспринимать как поддержку коллаборационизма или антиукраинской агитации.
- Уже само по себе привлечение к уголовной ответственности является наказанием. При условном приговоре лицо находится под контролем, обязано отмечаться в пробации, имеет ограничения в передвижении, и во многих случаях этого достаточно, чтобы человек изменил свое поведение и мировоззрение, - считает наш эксперт.
Также адвокат обращает внимание, что существует риск, когда вместо профилактики правоохранительные органы будут заниматься тем, чтобы выполнить по коллаборантам план. И суды окажутся забиты мелкими делами, на которые действительно жалко тратить время и ресурсы.
Комментарий правозащитника
«Очень важно, чтобы практика была адекватной»
Александр Павличенко, исполнительный директор Украинского Хельсинкского союза по правам человека:
- Сделка со следствием – это известная практика смягчения наказания. Я не буду комментировать, справедлива она или нет, потому что это прерогатива суда. Суд при вынесении приговора учитывает всю совокупность обстоятельств и фактов. Тем, кто не видел материалов дела, нельзя делать выводы и давать оценки.
К сожалению, большинство людей считает - чем больший срок дали обвиняемому, тем честнее приговор. У нас много советчиков судьям, которые убеждены, что идеал - это 15 лет или пожизненно.
Они не представляют, что такое 15 лет в колонии, потому что никогда там не находились. А я их обошел почти все и знаю, что такое пробыть в тех условиях даже год.
Главная функция справедливого судопроизводства – это препятствовать повторению преступления. Коллаборационизм – относительно новая для судов статья, эта практика только нарабатывается. Очень важно, чтобы она была адекватной. Чтобы на первый план ставилась цель перевоспитания, а не наказания. Судьи пытаются действовать осторожно. Соглашение о признании вины и условный срок – это компромисс, который говорит о том, что цель достигнута. Условный приговор в любой момент может перестать быть таковым, если человек повторит нарушение. Но большая вероятность, что он от этого воздержится. Таким образом свою функцию - карательную и превентивную - суды выполняют.
