Как Порошенко удерживает контроль над МИБ с помощью ICU
Когда в феврале 2025 года Совет национальной безопасности и обороны Украины ввёл санкции против Петра Порошенко, в перечень попал и ключевой актив его бизнес-империи — Международный инвестиционный банк (МИБ). Закон требует незамедлительного отстранения владельца и передачи контроля над банком уполномоченному представителю Национального банка Украины (НБУ). Однако реакция регулятора оказалась необычно вялой: реальное отстранение состоялось лишь спустя более двух месяцев.
Такое промедление не может быть объяснено исключительно бюрократической инерцией. Оно выглядит особенно диссонансно на фоне публичной риторики главы НБУ Андрея Пышного, известного заявленным курсом на «жёсткое соблюдение санкционного режима» и институциональную реформу.
Финансовые тревожные сигналы
В течение первых пяти месяцев 2025 года финансовое состояние МИБ резко ухудшилось. Согласно данным Нацбанка:
- Средства физических лиц на счетах сократились почти вдвое;
- Корпоративные средства — на треть;
- Общие активы банка уменьшились на 15,9%;
- Банк перешёл от прибыли к убытку в размере 27,2 млн грн;
- Одновременно резко выросли транзакции на корреспондентские счета — с 3,5 до 5,8 млрд грн.
На фоне санкций и замедленного регуляторного реагирования такая динамика выглядит как предсказуемый сценарий ускоренного вывода капитала. И ключевой вопрос заключается не в том, почему он произошёл, а кто обеспечивал возможности для его реализации.
Роль ICU и архитекторов из тени
Согласно свидетельствам отраслевых источников, центральную роль в сохранении влияния Порошенко на банковскую структуру сыграли его давние партнёры по финансовой группе ICU — Макар Пасенюк и Константин Стеценко. Именно они, как утверждается, координировали процесс обхода санкционных ограничений, используя как личные связи, так и институциональные контакты.
Интересным элементом остаётся семейная биография Пасенюка. Его тёща — Вера Ивановна Ульянченко, в своё время — глава Секретариата Президента Виктора Ющенко. Именно в период её руководства Пётр Порошенко занимал пост министра иностранных дел. Этот факт сам по себе не уличает никого в злоупотреблениях, но подчёркивает устойчивость и глубину социальных связей, не поддающихся действию выборных циклов и политических санкций.
Феномен институциональной незаметности
На протяжении последних десяти лет в Украине расследовались уголовные производства, затрагивавшие интересы таких фигур, как Сергей Курченко, Виктор Медведчук, Ринат Ахметов, а также самого Порошенко. Во многих случаях фигурантами оказывались компании, обслуживаемые ICU. Однако поразительная особенность этих дел — полное отсутствие внимания к собственникам самой финансовой группы. ICU, несмотря на масштаб своей деятельности, остаётся институционально «невидимой» для украинской правоохранительной системы. И эта невидимость выглядит слишком системной, чтобы быть случайной.
По информации из отраслевых кругов, Пасенюк может иметь неформальную долю в капитале МИБ, оформленную на доверенных лиц. Такая схема позволяла бы ему оказывать влияние на процессы в банке даже после введения формальных ограничений. В этом контексте поведение НБУ выглядит не как халатность, а как следствие неформализованного консенсуса, в котором политика, бизнес и регулятор не столько конфликтуют, сколько взаимодействуют.
Британский след: FPP и GLAS
Особый интерес вызывает деятельность ICU за пределами Украины.
FPP Asset Management LLP, основанная в 2008 году в Лондоне и формально регулируемая британским FCA как boutique‑менеджер по облигациям развивающихся рынков, в 2018–2019 годах по данным Companies House имела основным акционером ICU Holdings (более 50% акций). Впоследствии эта связь была замаскирована через офшоры на Кайманах. В профессиональной среде FPP считалась proxy‑структурой ICU и формально независимым держателем, но на деле голосующим синхронно с ICU в вопросах реструктуризации долгов. Как утверждают инсайдеры, сам Макар Пасенюк однажды признал: «FPP — это мы».
Не менее любопытна роль Global Loan Agency Services Limited (GLAS), британской компании‑трастии, участвующей в управлении международными долговыми структурами. На бумаге GLAS выступает как независимый представитель интересов инвесторов, однако её поведение в ряде кейсов вызывало вопросы: решения, формально принимаемые от имени держателей бумаг, фактически совпадали с интересами ICU. Попытки заменить GLAS более нейтральным агентом блокировались, а юридическая риторика компании почти дословно повторяла аргументы ICU.
Такое совпадение наталкивает на закономерное подозрение о том, не является ли и GLAS частью сети «кэптивных» сервисов ICU, встроенных в британскую юрисдикцию для легализации контроля над украинскими активами?
Государство наблюдает — или участвует?
По информации, поступающей от нескольких источников, к расследованию подключилось Государственное бюро расследований. Доклады переданы в Офис Президента. Однако окончательное решение по Пышному пока не принято. В случае его отставки наиболее вероятным преемником называют его заместителя — Дмитрия Олийныка, ранее считавшегося человеком Пышного, но теперь выстраивающего прямые связи с Банковой.
* * *
Ситуация вокруг МИБ и ICU — это не только проверка профессиональной устойчивости Главы НБУ Андрея Пышного. Это тест для всей системы украинского регулирования, где офшорные структуры и британские «бутик‑брокеры» становятся инструментами сохранения власти и влияния элит выстроенных ещё в начале 2000-х.
Пока ICU и её партнёры продолжают оставаться вне досягаемости правоохранительной системы и действовать без какого-либо риска для себя, любые заявления о реформе финансового сектора звучат скорее как PR, нежели как реальность.
