Александр Коваленко: Главное сейчас – не дать врагу закрепиться под Покровском
Ситуация на фронте в последнее время существенно активизировалась. Враг усилил свое наступление на некоторых участках, что приносит ему определенные успехи. Но они сейчас не стратегического, а, скорее, тактического характера. Однако украинская сторона теряет некоторые населенные пункты. Почему это происходит, где сейчас самые горячие участки фронта и что может произойти в ближайшее время - об этом Коротко про рассказал военный обозреватель группы «Информационное сопротивление» Александр Коваленко.
Успехи россиян объясняются их суицидальными рывками
– Почему россияне сейчас так заметно продвигаются на фронте?
Военный обозреватель группы «Информационное сопротивление» Александр Коваленко. Фото: 5.ua
– Это связано с проблемами в системе управления, о которых неоднократно говорилось ранее, на стыках подразделений на уровне батальонов, на уровне бригад. Эта проблема была, есть и остается. И сейчас мы это видим к северу от Покровска, где есть продвижение российских оккупантов. Хотя это еще не продвижение непосредственно каких-либо наступательных групп, а лишь штурмовые подразделения диверсионно-рейдового характера. И в принципе мы сможем заблокировать наступление такого характера, потому что те 10 километров, где они продвинулись на востоке, они там и остаются, не идут дальше. Главное, чтобы они не закрепились, нужно перерезать образовавшиеся на этом направлении «аппендиксы».
– Где у нас сейчас самые горячие участки фронта?
– В первую очередь, это Донецкая область на Покровском направлении. Кроме него, было еще наступление на Павловском направлении, но там интенсивность наступления и деятельность противника несколько уменьшается.
– А чем грозит нам наступление россиян на Покровск?
- Перерезанием логистики поставок оружия и живой силы, потому что это логистический узел. Если мы говорим о том участке, где враг продвинулся на 10 километров, то это небольшие группы, совершившие рывок на Добропольском и Дружковском направлениях. Слева на восток - это движение на Дружковку, на запад - на Доброполье.
Но, опять же, они не сконцентрировали там столь обширную группу сил и средств, чтобы можно было говорить о какой-то большой наступательной военной операции. Это скорее рейдовый эффект.
Поэтому для нас главное – не дать этому рейдовому эффекту развиться до уровня наступательной операции, не дать россиянам закрепиться. Пока Покровск не закрыт с севера и с запада, говорить о его окружении рано.
– Сейчас говорят, что россияне под Покровском сконцентрировали около 100 тысяч живой силы. Это правда?
– Да, и это не только сейчас, они сконцентрировали такое количество уже давно, и там находится около 100–110 тысяч личного состава врага. Это группировка, в которую входят 2-я и 41-я общевойсковые армии, 8-й и 51-й подразделения 68-го армейского корпуса. Именно они к северу от Покровска и принимали непосредственное участие в этом прорыве.
– А есть реальная угроза окружения войск у Покровска, ведь там явно возникла «подкова», охватывающая город?
– Ситуация достаточно сложная, но говорить об окружении Покровска и Константиновки еще рано. Ни тактически, ни оперативно. На сегодняшний день окружение Покровска отсутствует, но есть угроза, что россияне попытаются закрыть его с севера, у Красного Лимана и Родинского. Но они не могут выйти за пределы этих двух населенных пунктов и, соответственно, попытаться закрыть с севера Покровск.
- Но ведь есть «рога» российского наступления, которые вклинились в нашу оборону. И эти "рога" с обеих сторон окружены нашими войсками. Так почему мы не срезаем их, например, между населенными пунктами Красный Лиман и Маяк?
– Если этого не происходит, то значит, нам не хватает сил и средств. Но я думаю, что какие-то решения все же будут относительно этого «аппендикса», растянувшемся севере. Пока у нас просто не хватает ресурса, чтобы перерезать его.
Соотношение потерь на разных участках фронта разное
– Но почему, ведь у нас в ВСУ почти миллион человек? Разумеется, есть тыловые части, медики, обслуживающий персонал, но неужели нет возможности перебросить на самые горячие участки фронта дополнительные 10-20 тысяч бойцов?
- Это вопрос к командованию, поскольку оно решает, как именно распределять ресурс личного состава.
– На один из самых тяжелых участков фронта возле Покровска перебросили корпус «АЗОВ» как самый опытный и боеспособный. А это свидетельствует, что другие наши подразделения менее боеспособны, если они не смогли дать отпор противнику?
– В любом случае все бригады имеют разный уровень опыта, и есть много других моментов. Наши части сами по себе отличаются военной подготовкой, подходом к тренировке и привлечению личного состава. Есть бригады, к которым много вопросов, когда они нерационально задействуют личный состав, используя его просто как "мясо на отбой", а есть те, которые берегут каждую боевую единицу и делают акцент на соответствующую подготовку и профессионализм. «АЗОВ» принадлежит именно таким подразделениям, где повышенное внимание к опытности, профессионализму и сохранению жизни личного состава. Там командиры берегут личный состав и действуют более креативно. Поэтому это правда, что у нас есть разные бригады, разный подход, результат и эффективность.
- А каково сейчас приблизительное соотношение потерь атакующих россиян и украинской стороны, которая защищается?
- По разным направлениям оно разное. Например, на Покровском направлении это соотношение составляет 1 к 5. А есть такие участки фронта, где потери сторон составляют 1 к 2. Например, Сумское направление - достаточно высокое соотношение потерь у россиян и у нас. Как и на Покровском, Купянском и Лиманском направлениях.
Украина может отказаться от договоренностей Трампа с Путиным
– Активизация российского наступления может быть связана со встречей Трампа и Путина?
– Безусловно, это без сомнения. Путин до этой встречи хочет захватить как можно больше нашей территории и продемонстрировать Трампу, что он может наступать и у него это все выходит. Для него это демонстрация силы, и он будет таким образом пытаться влиять именно на позицию Трампа и усиливать свою позицию на переговорах. Поэтому я даже не сомневаюсь, что в ближайшее время могут еще усилиться их наступательные действия, даже если у них будут огромные потери и если это будут какие-то суицидальные накаты с большим количеством человеческих ресурсов. Но они будут показывать, что они могут двигаться. Это нужно Путину как фундамент, чтобы увереннее чувствовать себя во время переговоров с Трампом.
- А может быть, что успехи россиян на фронте связаны с тем, что наше военное руководство, так сказать, несколько расслабилось в ожидании этих переговоров? Мол, скоро будет мир, и не нужно активизироваться на фронте.
- Не думаю, потому что дипломатия, политика – это одно дело, а военные действия – совсем другое. Между ними нет прямой взаимосвязи. Разве что от политики и дипломатии будут зависеть поставки в Украину оружия. Но иногда от дипломатических движений зависит и активизация в поле боя. Поэтому вряд ли там кто-то расслабился.
– Как среагирует фронт, если Трамп и Путин договорятся, и чего следует ожидать, если они не достигнут соглашения?
- Здесь нужно сменить акцент на противоположный. Именно результативность встречи Трампа и Путина будет зависеть от успехов украинской стороны на поле боя. То есть мы вообще можем отвлеченно смотреть на то, договорятся они или нет. К примеру, возможен такой вариант: они договорятся о том, что Украина выводит свои войска из Донецкой области и отдает ее России. Мы уберемся оттуда? Конечно, не уберемся.
Поэтому, если там будут какие-то договоренности, которые не устроят Украину, мы не будем их выполнять, от слова "вообще", даже если это поставит крест на отношениях с США. Мы уже были полгода без американской помощи и не пропали. Тем более что сейчас это уже не помощь, а продажа оружия Украине за деньги. Поэтому наша позиция сейчас должна быть более жесткой, и последнее слово должно быть исключительно за Украиной. Есть надежда, что наше военно-политическое руководство это понимает на 100%.
