Пресс-центр

На ваши вопросы в четверг 17 ноября с 16.00 до 17.00 ответил украинский музыкант, солист проекта Pianoбой Дмитрий Шуров

Стенограмма онлайн-конференции

- Дмитрий, у вас есть песни и на русском, и на украинском языках. Новые песни на каком пишете?

- Мне кажется, важно не то, на каком языке ты разговариваешь, а на скольких языках ты можешь общаться.

У меня есть новые песни на украинском языке. За последние два-три года больше людей стало общаться на украинском. И я стараюсь писать больше на украинском. Хотя пишу и на французском, и на английском, и на русском. 

- Кстати, как считаете, квоты на радио идут на пользу нашей музыке или наоборот?

- Развитию украинской культуры способствует только ее поддержка – то есть улучшение концертных площадок, инфраструктуры, льготы для организаторов концертов, создание лучших технических условий, оптимизация авторского права… Это важно, но почему-то этого никто не делает. 

В любом квотировании или лимитировании не вижу смысла. Это не рыночная экономика, к которой мы стремимся. Насильно мил не будешь - людей нельзя заставить полюбить украинское, африканское, австралийское кино, музыку или книги.

Мы же не хотим быть Советским Союзом номер 2, в середине которого есть культура, которая не имеет никакой альтернативы?!! Мы же хотим, чтобы к нам приезжали группы из-за границы, Red Hot Chili Peppers и Ленни Кравиц, например?!

В противном случае давайте квотировать и все остальное. Если вы квотируете музыку и запрещаете российский продукт, давайте запрещать российский бензин и другие товары. Если вы не хотите, чтобы украинские деятели ездили в Россию петь и работать, то пусть там не ведут бизнес и наши украинские политики и бизнесмены. А так - это двойные стандарты. Все эти квоты – стопроцентный популизм, к сожалению.

- Дмитрий, у вас есть песни и на русском, и на украинском языках. Новые песни на каком пишете?

- Мне кажется, важно не то, на каком языке ты разговариваешь, а на скольких языках ты можешь общаться.

У меня есть новые песни на украинском языке. За последние два-три года больше людей стало общаться на украинском. И я стараюсь писать больше на украинском. Хотя пишу и на французском, и на английском, и на русском. 

- Кстати, как считаете, квоты на радио идут на пользу нашей музыке или наоборот?

- Развитию украинской культуры способствует только ее поддержка – то есть улучшение концертных площадок, инфраструктуры, льготы для организаторов концертов, создание лучших технических условий, оптимизация авторского права… Это важно, но почему-то этого никто не делает. 

В любом квотировании или лимитировании не вижу смысла. Это не рыночная экономика, к которой мы стремимся. Насильно мил не будешь - людей нельзя заставить полюбить украинское, африканское, австралийское кино, музыку или книги.

Мы же не хотим быть Советским Союзом номер 2, в середине которого есть культура, которая не имеет никакой альтернативы?!! Мы же хотим, чтобы к нам приезжали группы из-за границы, Red Hot Chili Peppers и Ленни Кравиц, например?!

В противном случае давайте квотировать и все остальное. Если вы квотируете музыку и запрещаете российский продукт, давайте запрещать российский бензин и другие товары. Если вы не хотите, чтобы украинские деятели ездили в Россию петь и работать, то пусть там не ведут бизнес и наши украинские политики и бизнесмены. А так - это двойные стандарты. Все эти квоты – стопроцентный популизм, к сожалению.

- Три года назад вы выступали на Майдане. Чувствуете ли вы перемены в стране, есть ли ощущение, что все было не зря?

- Очень жаль, что люди погибли… Я - за мирные революции, хотя их практически не бывало в истории. Мы живем в сложное время, в стране, которая строится, которая никогда не имела последовательных политиков у руля.

Музыкант, который записал одну песню, никогда не станет звездой. Так же и с политиками. Политик, который использовал свои четыре года для того, чтобы обустроить окружение, никогда ничего больше не сделает для страны.

Все плохо, к сожалению. Но это не повод опускать руки, надо работать, каждый - на своем месте.

Революции, как правило, меняют один строй на другой. Подавляющее же большинство революций в истории - фейковые: когда одна группировка сменяла другую. Радикально изменить что-то может только время и смена поколений.

- Вы чувственно спели песню Кузьмы "Шампанські очі". Вы дружили с Андреем? Каким вы его помните?

- Кузьма был одним из моих музыкальных идолов юности. Его музыка меня спасала, особенно когда я уезжал из страны учиться во Францию и Америку. Ранние альбомы Скрябина – это моя музыкальная Библия. Мы с ним познакомились, когда я уже играл в "Океане Эльзы". Он запомнился мне человеком, открытым к новым людям, идеям, мыслям, человеком, который резал правду-матку в лицо. При этом он стоял горой за своих близких, семью. А близких у него было очень много. Половина украинцев считает себя близкими людьми Кузьмы. И это не случайно.

Мне очень приятно, что я хоть немного с ним общался. Он был первым человеком, кому я отправил диск с еще не изданными песнями Pianoбой. И Кузьма был единственным, кто сказал, что это красивая искренняя музыка. Он много для меня значил. Значит… 

- Отзывы под своими видеоклипами читаете?

- Первые десять читаю. Если их становится больше ста, то какой смысл? Знаю точно, что там будет. Люди очень не оригинальны.

Вообще отзывы я перестал читать после клипа "Родина", когда посыпалось такое! Я отдаю себе отчет в том, что делаю. Я понимаю, что если выпускаю что-то, то это мое заявление, я готов расписаться за каждую ноту в песне. 

- В вашей песне "Родина" каждый слышит свои смыслы. Какие вкладывали в нее вы?

- Внутри меня есть то, что заложено генетически и жизненно - любовь к этой земле, близким, к тому, чем я занимаюсь. Эта песня - это сильная эмоция к тому, что ты любишь больше всего. Вы же не можете любить, а потом вдруг перестать?! Конечно, если вас сто раз толкнут лицом в дерьмо, то вы задумаетесь, что, возможно, любите не то. В противном случае только хеппи-энд. 

- В ней есть такие слова: "Я тебя не променяю, потому что ты родная…". Честно, никогда не задумывались об эмиграции? Вам наверняка найдется уютное местечко в любом уголке мира.

- Уютное местечко в любой точке земного шара найдется не только музыканту, но и хирургу, да и вообще любому человеку. Но ты рождаешься не просто так в какой-то определенной стране. Думаю, я здесь потому, что это важно.

Я маленький человек, как поет Земфира, но в состоянии изменить многие вещи. Если почувствую, что здесь ничего хорошего больше не смогу сделать, то тогда возможно. Я однолюб по жизни, и мне хочется посмотреть, что будет дальше с моей страной. К тому же много путешествую, мне переезжать не обязательно.

- Как вы относитесь к людям, которые критикуют ваши песни? Кто ваш главный критик? 

- Я вижу смысл прислушиваться к критике только тех, кто тебе никогда не врет. А таких людей в жизни может быть два-три. Либо тех, кто достиг большего и у которых можно чему-то реально научиться, кто искренне к тебе настроен. Это Андрей Хлывнюк, Земфира, безусловно.

- Не рассматривали возможность написания с Земфирой совместных песен?

- Не рассматривали. Я чувствую очень сильную эмоциональную и человеческую причастность к ее альбому "Спасибо", который мы делали вместе. Я на миллион процентов восторгаюсь ее песнями и считаю ее одним из самых крутых музыкантов в мире. Мне очень приятно, что к таким песням ,как "Мы разбиваемся", "Спасибо", "Возьми меня", "Снег", я приложил руку как ко-продюсер, ко-аранжировщик. Без моего участия эти песни звучали бы иначе. В какой-то степени я ощущаю себя их соавтором. Мне очень приятно.

- Какая песня любимая у вашего сына и супруги?

- Сегодня утром завтракали и пели песню Валентина Стрыкало "Русский рок". Мои песни не поют за столом, у меня нет застольных песен, под водку не очень хорошо идет. Мой сын на барабанах играет песни Pianoбой. Однажды он даже заменил барабанщика, который не прилетел на два концерта. 

- Ваша супруга не поет?

- Жена не поет, сестра поет в группе. И вообще - жена поет Фредди Меркьюри, зачем ей петь Pianoбой? У нее более высокие стандарты (смеется). 

- А у сына какие стандарты? Каким вам видится будущее Льва? 

- Будущее Льва представляю с трудом. Он растет со знанием того, что все возможно: чем бы он ни занимался, он добьется успеха. Он понимает, что он является центром событий, а не идет вслед за ними. Думаю, Лев к вам уже через пару лет сам придет и все расскажет. 

- Вы как-то говорили, что учитесь у сына многим вещам, ведь ему достались не только ваши положительные качества, но и недостатки. О каких недостатках идет речь?

- Я что, дурак, рассказывать про свои недостатки (смеется)?

- То есть мы будем говорить только о качествах положительных?

- Я вредный. И сын у меня вредный. Это труднообъяснимые вещи. Артисты - такие же люди, как и все, так что у нас тоже есть свои недостатки.

- Ваша супруга - ваш менеджер, сестра выступает с группой (обе, кстати, Ольги и обе Шуровы). Вам не сложно работать семейным подрядом? 

- Ольга, моя жена, помогает в основном с прессой. У нас в этом году, к счастью, появилось много дел, и я смог забрать ее с работы (Ольга Шурова была главным редактором "Экспресс-газеты" . - Ред.): теперь она помогает мне во всем. Она придумала новую классную должность - "лучший ассистент". Поэтому ее нельзя называть менеджером. Оля (жена) - близкий человек, который всегда скажет тебе правду в лицо, и это нельзя оценить критериями или деньгами. Мне с родственниками повезло, а им повезло со мной.

- Кто слушает вашу песню первым?

- Кошка (смеется). Очень часто дома нет никого, когда я сочиняю.

- По реакции кошки можно определить, понравилось ли ей?

- Да, у нее голод просыпается, она тут же просит жрать.

Если серьезно, это сложный и долгий процесс. Ты пишешь песню, потом долго убеждаешь себя, что она достойна того, чтобы кому-то показать, и только потом показываешь. Мороз по коже, мокрая спина… Я привожу семью в комнату, закрываю их, а сам ухожу в другую, пока они слушают. 

- Идеи для песен приходят спонтанно?

- Идей нет. Есть эмоциональное состояние, в котором хочется писать. Оно возникает, когда в тебе есть пустота или сильная эмоция. 

- А существует ли идеальная картина мира в вашей голове?

- Идеальный мир для меня тот, в котором я сейчас нахожусь. Я не склонен к тому, чтобы ломать стереотипы. С возрастом понял, что это бессмысленно. Поэтому идеальная картина мира для меня условна, ведь каждый день она меняется. Кстати, мне важно, чтобы картинки постоянно менялись.

- Не хотите принять участие в нацотборе на "Евровидение"? 

- Пока не хотим. Смысла не вижу. Я в детстве много участвовал в конкурсах, мне хватило. Хочу просто играть музыку людям. Участвовать в "Евровидении" - это потеря времени для меня, к тому же не мой формат. 

- Следили за конкурсом?

- Конечно же, следил, когда участвовала Джамала, мы все смотрели и очень сильно болели. Но до этого момента мы смотрели, чтобы просто посмеяться. Это отнюдь не говорит о том, что конкурс плохой. Всегда есть таланты, алмазы, которые благодаря таким конкурсам открываются, и это круто. Как раз на этом "Евровидении" так и получилось. Но… Вот вы можете представить себе на "Евровидении" Боба Дилана или Владимира Высоцкого? Это чуть-чуть другая планета.

- Такой деликатный вопрос… Почему вы предпочитаете пить перед концертом именно вино?

- Вино настраивает на правильный лад. Под крепкие напитки хорошо угорать, а заниматься творчеством лучше всего под легкие. Я же не пью много, полбокала максимум. 

- А есть особенные фишки у Pianoбой в бытовом райдере?

- У нас рейдер очень простой и с каждым годом становится все аскетичней. Я его называю средиземноморский райдер. В нем набор, который можно купить на набережной в Барселоне: бутылка красного сухого вина, хамон, сыр, оливки и багет.