Марк Захаров: Так что вам зазря убиваться не советую
Прошлый год унес многие жизни великих и известных людей, часто - очень пожилых. Иногда я думаю, что бы было, если бы им было отпущено еще время и они вступили бы в 2020-й, в пору коронавируса, когда все кричат: не выходите на улицу, не гуляйте в парках, не посещайте музеи, избегайте людных мест! Вы в зоне риска, вы все умрете, вы - старики. Вам еще долго нельзя будет пересекать границы с гастролями, и все научные конференции вы проведете дома. Вы не снимете больше ни одного фильма, вы не поставите ни одного спектакля…
Марку Захарову вряд ли бы понравился этот год.
В последние пять лет своей жизни, после смерти жены, Нины Тихоновны Лапшиновой, он слишком много времени проводил в больницах - и на родине, и в Германии. Впрочем, это началось еще до ее ухода. У него оставались "Ленком" и любимая дочь Александра.
В "Ленкоме" сгорали актеры, открытия Захарова, его звезды - Янковский, Абдулов, Караченцов. Умер друг и главный драматург "Ленкома" Григорий Горин, после которого все авторы были уже "не теми". Разве с ними можно снять "Того самого Мюнхгаузена" или "Убить дракона"? Разве они знают "Формулу любви" и представляют себе, как выглядит "Дом, который построил Свифт"? Сыграть в "Королевские игры"? Другие драматурги могли быть талантливы, но не могли влезть в шкуру Шута Балакирева - насмешника, слишком близко подошедшего к сильным мира сего и пытавшегося не только сохранить жизнь, но и душу. И не подвести кого-то, запутавшись в государственных интригах.
Звезды умерли, но театр все равно жил. И Захаров делал для этого всё. Одно из решений, которое восстановило против него общественное мнение, - возобновление спектакля "Юнона и Авось" после трагической аварии Николая Караченцова 28 февраля 2005 года. Многие требовали закрыть легендарную постановку и упрекали Марка Анатольевича, что он отрекается от своего актера и не верит в его выздоровление. Это было эмоционально тяжело, знаю от близких к Захарову в то время людей. Но "Юнона и Авось" - символ театра, визитная карточка, и символ был сохранен. Стихи Вознесенского, музыка Алексея Рыбникова не ушли в архив 15 лет назад - они по-прежнему живые, они звучат со сцены.
|
Так Захаров относился к театру. Может быть, здесь сказалась и его прошлая подработка в юности - рисование карикатур для газет. Целое зависит от того, насколько четкими оказались штрихи, но один штрих, даже гениальный, не сделает целого. А режиссер должен видеть всю картину.
Лично я виделась с Захаровым несколько раз. Помимо интервью и дел театральных, при общении помню интересную вещь: разницу между выражением лица, когда ему скучно, и тем выражением, когда человек ищет правильный ответ. Ищет в себе, искренне, откидывая пришедшие на ум "правильные" варианты отговорок. Он почти вслух спорил сам с собой, внешне спокойно, но чуть шевеля губами безмолвно. А потом мог сказать: "Нет, не знаю". А мог и нарисовать перед тобой такую картину из слов, что хотелось неприлично сказать: "оу…"
Сейчас я думаю: если бы в одну из наших встреч я спросила, что бы вы делали, если бы пришлось общаться со зрителями только виртуально? Или они сидели бы в шахматном порядке и не занимали бы все приставные стулья, которые делают тесный зал "Ленкома" еще теснее? Лично у меня такой ответ: Захаров бы сперва сказал свое "не знаю", а потом справился. Он всегда находил дорогу из "зоны риска". Как в тех письмах красноармейца Сухова к разлюбезной Катерине Матвеевне, сочиненных Захаровым к "Белому солнцу пустыни": "Так что вам зазря убиваться не советуем". Но в прошлом году, увы, Марк Анатольевич попал в число людей, которых называют "уходящей эпохой". Ему было 85 лет. Светлая память.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
