Никитский ботсад возродил и прославил уроженец Кировоградщины
Благодаря ему были выведены многие сорта хризантем и тропических фруктов, возвращен похищенный фашистами бесценный гербарий и даже найдено уникальное лекарство.
К руководству ботсадом привел сам ботсад
Коверга руководил Никитским ботаническим садом почти двадцать лет, с 1939-го по 1958-й. Но какие это были годы: война, эвакуация, разруха, а после все силы были брошены на восстановление и развитие уникального места на Крымском побережье. Изучение растений и работа над новыми сортами были делом всей его жизни. Ученый-биолог был настолько предан своей работе, что провел там и последний день своей жизни.
Символично, что к управлению Никитским ботсадом Анатолия Сафроновича привел сам сад. После окончания биофака Ленинградского университета и работы в аспирантуре при кафедре физиологии и биохимии растений молодому ученому, уроженцу небольшого села Терновка на Кировоградщине, однажды предложили поехать в один из самых известных "зеленых музеев" страны. Коверга давно мечтал об этом. Еще бы, по количеству и разнообразию собранных растений Никитский ботанический сад был едва ли не самым лучшим во всей Европе. Целыми днями Анатолий пропадал в саду, изучая физиологические и биологические процессы дозревания плодов. Для практического применения Коверга сделал выводы, как лучше хранить персики, абрикосы, сливы, черешни и транспортировать их в северные районы. Эти данные стали основой для диссертации, которую Коверга успешно защитил в
июне 1939 года. Научной работой заинтересовались даже садоводы и работники торговли. Ее высоко оценили и во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук и в июле этого же года рекомендовали Анатолия Сафроновича на должность директора Никитского ботсада. Параллельно с этим Коверга стал заведовать лабораторией физиологии растений. Вот только развернуться он не успел - началась война.
|
Ударим растениями по врагу!
Знаниям кандидата биологических наук нашлось применение и в борьбе с фашистами. В лабораториях сада вместе с ялтинскими школьниками Анатолий Сафронович, собрав остатки химикатов, изготавливал воспламенители для бутылок с зажигательной смесью, которой подрывали вражеские танки.
Как-то Ковергу вызвали в Москву. Так, мол, и так, товарищ ученый, фронт нуждается в заменителе импортного медицинского препарата - лобелине (его использовали при параличе дыхательных путей. - Прим. авт.). Анатолий Сафронович вспомнил, что встречал составляющую лобелина в семенах субтропического растения с поэтичным названием "золотой дождь". В саду собрали 1314 килограммов зерен этого декоративного кустарника - более семи миллионов доз. Ценный груз в Москву директор сада сопровождал лично. Его доставили специальным самолетом, который все время шел в так называемом бреющем полете - на безопасной высоте, избегая нападения со стороны фашистов.
Вскоре директора и нескольких сотрудников сада эвакуировали на Кавказ на Зональную станцию чая и субтропических культур. Там Коверга руководил экспедициями по изучению и сбору лекарственных растений. Эта работа легла в основу одного из томов трудов Никитского ботанического сада под названием "Ценные лекарственные растения Кавказа".
|
Украденный гербарий искал в нескольких странах
Последствия войны для Никитского ботсада были катастрофическими. В парках оказались вырубленными или погибшими 3962 экземпляра растений (225 видов и разновидностей), среди которых были редчайшие экземпляры. Но настоящим ударом стало то, что немцы вывезли бесценную коллекцию гербария Евгения Вульфа, которую на протяжении 125 лет собирали несколько поколений ботаников.
Утрата так опечалила Ковергу, что он даже поделился этой болью с маршалом Советского Союза Федором Толобухиным, когда тот весной
1944-го посетил ботсад. Маршал принял это сообщение близко к сердцу и велел разослать по всем фронтам письмо: если кто увидит гербарий - немедленно известить! На поиски отправился и сам Анатолий Сафронович. Тысячи километров проехал он по польской и немецкой земле, следовал за войсками - от одного освобожденного города к другому. Ему направляли письма солдаты, разведчики, сотрудники штабов, корреспонденты фронтовых газет. Одни видели "ящики засушенного в бумаге сена" около Дрездена, другие - возле австрийского Тироля.
Гербарий отыскался в Силезии. Здесь, в покинутых конюшнях, среди спешно брошенной огромной энтомологической и орнитологической коллекции Академии наук Украинской ССР, среди штабелей книг, вывезенных из библиотек Киева и других городов, нашелся не только гербарий Никитского ботсада (почти девяносто тысяч листов с засушенными растениями), но еще и гербарий Института ботаники АН УССР. Бесценные для науки предметы благополучно вернулись на Родину.
|
Бал хризантем и фруктов
В послевоенные годы Коверга активно берется возрождать крымскую жемчужину. Пригласил множество выдающихся ученых и молодых специалистов. Вместе с учеными Рябовым, Рихтером, Костиной и Арендт вывел 27 новых ценных сортов южных и субтропических плодов (абрикосы, сливы, инжир, маслины), которые и ныне выращивают в Украине, Молдове и на Кавказе - за эту работу Коверга получил Сталинскую премию.
В 1953-м Анатолий Сафронович поехал в Китай и вернулся не с пустыми руками: привез 7 сортов и 42 сортообразца зизифуса, около 100 сортов хризантем. И с этого момента началась селекция этих "осенних королев". На основе китайских цветов сотрудники сада вывели более 100 новых сортов и форм хризантем - крупные лепестки, мелкие, разных оттенков и формы. И названия им давали на редкость поэтические. К примеру, первые сорта, выведенные Иваном Забелиным, который занимался этими цветами еще с 1939-го, назывались "Белый пудель" (с белыми кудрявыми соцветиями), "Грация" (переливающаяся розовым, лиловым и светло-желтым), "Пусть всегда будет солнце" (с яркими светло-желтыми кудрявыми лепестками).
По воспоминаниям коллег, Коверга очень любил сад, каждое свое утро начинал с обхода парка и всех участков, обращая внимание на их состояние и содержание, указывая на недостатки работникам. Он был очень принципиальным руководителем, любил порядок и дисциплину, а вместе с тем был прост в общении с людьми. Со всеми находил общий язык, был в хороших отношениях с директорами хозяйств в Крыму и за его пределами.
23-го директора Никитского ботсада не стало 3 января 1989 года. После его смерти супруга Елизавета Львовна, верный помощник и соратник, передала в Кировоградский областной краеведческий музей фото и документы, связанные с жизнью и научной деятельностью мужа. К сожалению, о личной жизни Анатолия Сафроновича сотрудники музея имеют крайне мало сведений. Известно лишь, что у ученого есть сын Дмитрий, проживающий якобы в Киеве. В отличие от отца он предпочел науке военное дело.
Использованы материалы Кировоградского областного краеведческого музея, доктора биологических наук С. В. Шевченко, историка-краеведа Ф. Шепеля.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Рецепт картошки прославил винницкое село на весь мир
Блюдо, которое случайно 72 года назад придумала местная повариха, до сих пор подают даже в заокеанских ресторанах.
