Волонтер из Германии: Беженцы зациклены на своих проблемах – это не дает им двигаться дальше
Путь украинца Андрея Алчевски к волонтерству оказался коротким – в 90-х он перебрался из Украины в Германию, а уже через неделю после переезда в новую страну стал волонтером. С тех пор Андрей не переставал помогать людям, пострадавшим от войн и катаклизмов.
После полномасштабного вторжения РФ в Украину Андрей активно включился в работу по помощи беженцам. Переводом, работой с документами, сбором и транспортировкой гуманитарной помощи дело не ограничилось – ему и другим волонтерам пришлось общаться с местными чиновниками и политиками, чтобы раскрыть немцам глаза на правду о войне в Украине. Об этом Андрей Алчевски рассказал «КП в Украине».
Передавали помощь лично. Иначе - разворуют
- Андрей, многие украинцы столкнулись с волонтерством лишь с 2014 года, а вы, оказывается занимаетесь, этим уже десятилетия. Впечатляет…
Андрей Алчевски. Фото: ФБ Андрея Алчевски
- Когда я в 90-х приехал в Германию, то поселился у женщины, чья семья бежала из Крыма в Германию еще в 1922 году: папа служил в царской лейб-гвардии. С ее помощью случайно познакомился с людьми, которые собирали помощь жертвам войны в Югославии. Мне сказали: если хочешь - приходи. Я пошел помогать. Почему нет? Это общение, социальный круг.
Потом и сам начал предлагать, чем заниматься. Говорю: вот мы помогаем детям Сомали, и это хорошо, но давайте поможем и детским домам в Украине, детям, пострадавшим от Чернобыльской катастрофы. Сразу им помогали, а сейчас забыли. Мою идею поддержали.
- Не многие, попав за рубеж, начинают помогать стране, из которой уехали…
- Тут важна предыстория. Сам я родился в Брянке Луганской области. Во времена перестройки и позднее там царили разруха и беззаконие. Не было даже желания выходить на улицу. Западные страны начали оказывать финансовую помощь, но хотелось сказать: все, что пришлете, раздерибанят чиновники, до нуждающихся людей ничего не дойдет. Вы перечисляете средства, а люди, стоящие у власти, набивают свои карманы. Им не нужно что-то делать, работать, развивать проекты, им важно показать, как все плохо, чтобы помощи было еще больше.
Поэтому, когда я оказался в Германии, предложил жертвовать не в официальные организации, а конкретно такому-то детскому дому, такой-то больнице.
- Прислушались?
- Конечно. Мы собирали лекарства, перевязочные материалы, игрушки, одежду для детей, детское питание. После нанимали грузовики, садились за руль и везли все собранное в конкретный детский дом или больницу. Передавали собранное из рук в руки.
Мы собирали деньги, работали в домах престарелых - гладили, возили белье в прачечную, ухаживали за садом. Все делали в свободное от работы и учебы время.
Также ходили по немецким предприятиям, искали спонсоров, некондицию, которая могла быть нужна в Украине. Потом покупали билеты и организовывали летом приезд детей в Германию на медосмотр, оздоровление, на отдых.
Вздохнули с облегчением, когда Шольц отказался от политики Меркель
- Что в вашей работе изменилось после начала полномасштабной войны в Украине?
- Хотел идти в украинскую армию... Но я уже в возрасте, да и гражданином Украины не успел побывать – выезжал еще из Советского Союза. А врач сказала: не выдумывай, ты со своим диабетом умрешь через 2 недели.
Но надо же что-то делать! Я обратился к главе местной администрации - мол, надо помогать украинцам. Но все не просто: немецкая постмеркелевская политика оставалась пророссийской. Меркель все завязала на России, очень многие немецкие политики были настроены поддерживать отношения с Москвой. Мол, давайте признаем происходящее как локальный конфликт, пусть Россия все решает, а мы останемся друзьями с РФ, закроем на происходящее глаза или представим, что это - бунт.
Пришлось заняться информационной работой. Я выходил на телемосты, связывался с политиками, встречался с ними лично в кафе.
- В кафе?
- Да, в Германии все демократично, можно встретиться и пообщаться с политиком. Я знаю кафе, где сидят власти республиканского уровня, с мэром нашего города я езжу на велосипеде на прогулки. Здесь власти доступны, с ними можно говорить. Года два назад мы видели политиков из Бундестага. В соседней деревне, где есть рынок с вином, они сидели без всяких сирен.
- Что вы говорили политикам?
- Что первичны общечеловеческие ценности. Я писал статьи в газеты, журналы, интернет-издания. Месседж был такой - экономические и политические игры сейчас не важны. Моралисты, которые говорят, что война это изначально плохо, а значит, поставка вооружений тоже плохо – не правы.
Какой высокоморальный бы ты ни был, если ты идешь с семьей по парку, а злоумышленник нападает на твою жену и детей, первое, что тебе нужно сделать – дать ему в глаз, чтобы защитить семью или достоинство. И мы, и Украина сейчас в такой ситуации. Сейчас Украина защищает общечеловеческие принципы, и Западу нужно стоять за нее.
- И как, помогло?
- Очень большая проделана работа: многие волонтеры поддерживали такую линию, писали письма… Мы вздохнули с облегчением, когда весной Шольц объявил о перестройке немецкой внешней политики.
А потом я предложил несколько программ, как принимать украинцев, какую помощь оказывать. Например, сделать бюро перед местной администрацией, чтобы все было централизовано, из одних рук. Мне сказали: "Делайте!" Но особо помогать не стали. Поэтому я написал в местную газету, повесил бесплатные объявления в супермаркетах, мол, кто знает украинский и русский язык и хочет помогать украинским беженцам – жду! Много людей откликнулось. Пришли на вокзал дежурить – встречать, принимать украинцев. После этого распределяли людей в лагерь.
- А кто вам помогал принимать украинских беженцев?
- Девочка-австрийка, которая в Вене учила славистику и знала русский язык. Были волонтеры из Канады. В прошлом они общались с украинской общиной и немного говорили по-украински. Помогали пенсионеры из Восточной Германии, которые еще в школе учили русский язык. В общем, все, у кого сердце на правильном месте.
С бригадой немецких врачей поехал на фронт
- Чем вы занимаетесь сейчас?
- Сейчас я - официальный переводчик нашего центра. Когда приезжают новые партии беженцев, меня просят размещать людей. Мы развозим их по лагерям, а после распределяем по городам. Я помогаю при заселении, заполнении документов и прочее. Наряду с этим у нас есть волонтерский штаб. Мы выходим на улицы города собирать средства. По предприятиям искали людей, которые хотят быть спонсорами Украины.
Взял в аренду грузовик - мы собрали перевязочный материал, антибиотики, молоко, детское питание - и отвез его в Украину.
В начале войны ездил с бригадой немецких врачей на фронт в Харьков. Медики оперировали людей под ракетами, а я был переводчиком. Помогал поддерживать контакт с местным населением и властями.
Потом мы вышли на офицеров ВСУ и привезли им вещи. Они просили оставить грузовик, но, к сожалению, я не смог, так как взял машину в аренду.
Собирали беженцев и детей-потеряшек из Украины, я был водителем в этом микроавтобусе. Также приютил в доме одну из приезжих семей, а после нашел им квартиру.
- Как складываются ваши отношения с украинскими беженцами?
- Мы говорим украинцам: приходите, может, поможете нам, что-то посоветуете. В ответ слышим: «Да у нас столько проблем!..» Вот эта зацикленность на своих проблемах и забирает энергию из жизни: ты на них замыкаешься и ими живешь. Я понимаю, что беженцам тяжело, они многое пережили, но нужно стараться из этого выходить и жить. Сколько будет длиться война, мы не знаем.
Важно не зацикливаться на своих проблемах и помогать тому, кто нуждается. Животные всегда нуждаются, дети всегда нуждаются. Когда ты помогаешь другим, и сам можешь двигаться дальше.
- Можете подтвердить свои слова примером?
- Я пошел волонтерствовать через неделю после переезда в Германию. Спустя считаные дни мне сказали: слушай, у меня есть одноклассник, у него фирма, ты же химик по образованию, пойдешь к нему работать? Ответил: пойду. Так благодаря волонтерству уже через две недели у меня появилась работа.
