Диверсанты не умеют ловить пули зубами и ходить сквозь стены
В позапрошлом номере еженедельника (см. «КП» от 15 ноября) мы опубликовали неизвестные факты о диверсантах - людях, которые на своих плечах вытащили немало важнейших операций Великой Отечественной. Как на самом деле воевали бойцы спецназа и какие подвиги они совершали.
А сегодня мы попытаемся разобраться, сколько же правды о войне показывают в кино. Телевизионный сериал «Диверсант. Конец войны» обсуждают военный обозреватель «Комсомолки» Виктор БАРАНЕЦ, военный писатель-историк Михаил БОЛТУНОВ и бывший офицер контрразведки Петр ГАЛКИН.
«Фильму не хватает правды и логики»
Виктор БАРАНЕЦ:
- Когда начался показ «Диверсанта», я приказал себе смотреть фильм без въедливых журналистских предубеждений. Просто представил, сколько пацанов с горящими глазами будут заворожены этим кино. Да что там пацанов! И взрослые дядьки наверняка «прилипнут» к телеэкрану. Такие фильмы по определению должны работать на военно-патриотическое воспитание. Но при условии, конечно, что сделаны они без халтурки сценаристов и актеров.
|
Петр ГАЛКИН:
- Да, я согласен: сама задумка выпустить этот фильм правильная. При нынешнем-то развале военно-патриотического воспитания! А оно не держится ведь на идиотском «Доме-2» и прочей подобной ерунде. Нужны вот такие серьезные темы.
Но при этом должен же присутствовать и здравый смысл. Как только появляются домыслы или явная ложь, сразу теряется доверие к происходящему на экране. Не хватает фильму правды и логики. Возможно, во мне слишком сильно говорит что-то профессиональное. Но вот вам эпизод с захватом «языка» - майора-интенданта. Какой смыл надевать мешок на голову человеку, который не умеет ориентироваться в лесу?! Или другое. Вам любой фронтовик-разведчик скажет, диверсанты никогда не таскали на себе «языков», тем более таких здоровенных. Все делалось просто: руки «языка» связывались спереди, а вокруг (уж извините за подробность) его гениталий завязывалась петелька с длинным шнурком, за который изредка подергивали. И захваченный смиренно семенил впереди группы на своих двоих...
Виктор БАРАНЕЦ:
- Я сильнее всего смеялся над высадкой диверсантов с самолета в море. А потом подумал: «Может быть, такое было и я зря насмехаюсь?» Позвонил участнику Великой Отечественной ветерану разведки Ивану Алексеевичу Власенко и попросил его прояснить ситуацию. Знаете, что он сказал? Была на фронте такая байка. И, видимо, она так понравилась сценаристам, что они решили сыграть ее всерьез.
Но в итоге получилась глупая бутафория. Сначала в воду летят рюкзаки с оружием и провиантом. И тонут. Представьте себе диверсанта в тылу врага и - без оружия. Это же пародия! Дальше парни прыгали в воду (не зная глубины) в форме и сапогах и благополучно доплыли до берега - фантастика. Специалисты говорят, что в реальной ситуации они бы грохнулись все равно что на асфальт. Забавляет и другое: самолет летит над морем с приличной скоростью. Группа должна десантироваться кучно. А что мы видели? Бойцы прыгали в воду через большие промежутки времени, а командир даже решил пофлиртовать с летчицей - за это время самолет отлетел от зоны высадки на пару километров! Но тем не менее группа собралась на берегу в считанные минуты!
Петр ГАЛКИН:
- Вот эти абсурдные выдумки и натяжки портят фильм. Я был поражен, как вольно себя ведет плененный генерал Калязин с группенфюрером СС! Как он фантастически быстро умудрился установить связь с Центром в провинциальном городишке.
Еще один ляп: никогда немцы не возили пленных генералов разведки с такой хлипкой охраной и тем более не держали их в провинциальных городках, которые в любой момент могла отбить Красная Армия. Пленный генерал (тем более разведчик!) - это же ценнейший «язык», золотой кладезь информации. И если бы такое действительно было на войне, то, бьюсь об заклад, «тов. Калязин» был бы немедленно этапирован в Берлин...
Эх, фильму явно не хватает консультантов. Специалисты наверняка обратят внимание на то, из какого оружия стреляют наши диверсанты, освобождая «тов. Калязина». Прицельная дальность пистолета-пулемета МР-40 (калибр - 9 мм, под патрон от парабеллума) - всего около 50 - 60 м, а младший лейтенант Бобриков шпарит из него по немцам минимум со 100 метров. Для острастки, что ли?
Или вот еще момент: вы можете себе представить, чтобы генерал Красной Армии говорил полковнику фразу типа: «Ты знаешь нашего Сосо?» За такие слова можно было сразу получить 10 лет «без права переписки».
Не ждите чуда от бойцов спецназа!
Виктор БАРАНЕЦ:
- Уже минут через десять после начала фильма у меня создалось впечатление, что все это я уже где-то видел. Бросились в глаза явные кальки с хорошо скроенного фильма «В августе 44-го». Но там был добротный сценарий, там была тугая «пружина» сюжета, которая постоянно держала зрителя на крючке. А здесь - какая-то лоскутность эпизодов, рваные сцены...
|
Михаил БОЛТУНОВ:
- Когда смотришь фильм, создается навязчивое впечатление: наши диверсанты только тогда похожи на обычных людей, когда пьют самогонку или страдают от несправедливости смершевцев. Но когда выходят на задание или вступают в бой - это полубоги. Они могут все, что не под силу простому смертному: покрошить добрую половину лжепартизанского отряда, перебить охрану немецкого аэродрома. И при этом остаться практически без единой царапины.
Тут создатели кино неоригинальны. У нас сегодня любой военный фильм держится на таких сверхчеловеках. Разве что из этого списка я бы исключил уже названный «В августе 44-го» и «Звезду». Авторы «Диверсанта», наверное, решили, что лучше всего показать на экране настоящий, крутой, мужской характер через смачный мордобой, горы трупов и взрывы, которые, сдается, по своему эквиваленту явно превосходят атомную бомбу, сброшенную на Хиросиму...
|
Петр ГАЛКИН:
- Именно так! Правду войны лучше всего знают только те, кто был на ней, кто воевал разведчиком или диверсантом, танкистом или летчиком. Когда же не нюхавшие пороха сценаристы садятся в кружок где-нибудь на подмосковной даче и под пивко начинают «строгать боевик», покруче заворачивая сюжет, тут и получается в итоге на экране глупость.
Михаил БОЛТУНОВ:
- Зрители, особенно юные, молодые, теряют чувство реальности. Воспитывается железная вера, что диверсанты, спецназовцы и подобные им могут все. Нет, не в кино - в жизни. И от бойцов ждут чуда.
Но вот бандиты захватывают «Норд-Ост» в Москве, школу в Беслане, приходит спецназ... А чуда нет. Да, они бросаются в бой, закрывают собой детей и гибнут сами. Они, оказывается, не умеют ловить зубами пули, не проходят сквозь стены, горят в огне. Прибавьте к этому человеческое горе, эмоции. Как же так, где супербойцы, сверхчеловеки? Значит, не тех прислали или они не захотели. Помните, как известный театральный режиссер во время захвата «Норд-Оста» взывал с телеэкрана: «Где эти русские спецназовцы?» Как оказалось потом, именно русский спецназовец и вынес из зала его дочь. Понятны отцовские чувства, но ни у какого спецназа в мире нет волшебной палочки...
На фронте были сюжеты покруче голливудских
Михаил БОЛТУНОВ:
- Кто-то может возразить: «Да это же кино!» Должно быть интересно, напряженно, чтоб дух захватывало. А разве у вас не захватывало дух, когда Мюллер «по-дружески» беседует в камере гестапо со Штирлицем? Вроде ничего не происходит: ну беседуют и беседуют. А как стучит зрительское сердце! А вот стучит ли оно, когда, например, разведчица Анастасия Заворотнюк сигает с парашютом с крыши небоскреба в «Коде Апокалипсиса»? Вряд ли. Насмотрелись этих сигающих, с души воротит.
Виктор БАРАНЕЦ:
- Каждый раз, как приходится говорить с актерами или сценаристами о такой вот легковесности в отражении войны, в ответ действительно слышишь: «Это же кино!» Словно кино имеет право искажать правду жизни...
Михаил БОЛТУНОВ:
|
- История наших разведывательно-диверсионных служб во время Великой Отечественной хранит удивительные сюжеты, только ставьте фильмы. Голливуд рыдать будет от зависти. Вот та же группа Колтыгина. Как она действовала без радиста? В кино, конечно, можно, а в жизни - нет. На 5 - 7 разведчиков всегда был радист. Чаще всего не мужчина, а женщина, молоденькая девушка. Радист - это золото группы. Его (ее) берегли как зеницу ока. Ведь без связи даже самая ценная информация превращается в ничто.
Николай Кузнецов, когда его неожиданно во время сеанса связи посетил немецкий коллега - офицер, уложил радистку и радиостанцию в постель, разыграл любовную сцену.
Радистка Вологодская, маленькая, худенькая девчонка, с виду ребенок, устроила «рабочее место» в собачьей конуре и оттуда передавала радиограммы под носом у фашистов. Вот такие диверсанты были в нашей военной истории. О них можно снимать фильмы, ничего не выдумывая.
Виктор БАРАНЕЦ:
- Ставлю сто против одного, что найдутся читатели «КП», которые скажут нам: дескать, придрались к киношникам из-за каких-то мелочей, которые не каждый зритель заметит...
Михаил БОЛТУНОВ:
- Военные фильмы однозначно нужны, если, конечно, в будущем мы не хотим остаться без армии, без защитников. Но, правда, хотелось бы, чтобы эти фильмы были ближе к жизни и подальше от необузданных фантазий их создателей.
ВОПРОС - РЕБРОМ
Зачем Басаев называл себя диверсантом?
- Кстати, Михаил Ефимович, вот вы четверть века изучаете историю диверсантов, а как ответите на вопрос, который, уверен, волнует многих? Спецслужбы, власть, СМИ называли Шамиля Басаева террористом. А он в захваченной буденновской больнице на камеру куражился: «Я не террорист, я диверсант». Так кто же он?
- Террорист. Кровавый, циничный. Изобретатель изощренных методов. Ведь до него никто не нападал на больницы и роддома. Этакое террористическое ноу-хау, если хотите. Роженицы, больные старики сопротивления не окажут. Зато каков резонанс!
Так что однозначно - террорист. А то, что он пытался выдать себя за диверсанта, вполне объяснимо. Диверсант - это воинская профессия. Такая же, как снайпер или танкист. Да, более закрытая, секретная и оттого романтичная. Так что выдать себя за военного работягу, да еще с налетом романтики куда лучше, чем признать за собой сотни жестоких убийств.
Только Басаев просчитался. Никто его диверсантом не признал, кроме некоторых западных СМИ. Диверсант - государев воин. Да, на войне как на войне. Случалось, и они убивали. Но в честном бою. История не знает случая, чтобы советский или российский диверсант прикрывался телами детей и женщин. Они не захватывали больницы, самолеты с людьми, чтобы выдвигать свои корыстные требования. Они всегда действовали от имени государства.
