Кейс Денисовой: О чем можно писать и говорить в военное время
Статья в «Украинской правде» о причинах увольнения Людмилы Денисовой вызвала крайне бурную дискуссию. Мнения, как всегда, резко разделились: одни поддерживают редакцию СМИ, которая раскрыла правду об источниках сенсационных новостей про изнасилование детей россиянами. Другие обвиняют журналистов в пособничестве Кремлю и работе на путинскую пропаганду.
Подобные споры для нас не в диковинку. Но тут вопрос стоит шире: оправдывают ли цель контрпропаганды любые средства ее достижения и что можно говорить во время войны, а что нет?
Всем чиновникам урок
- Все, что написано в «Украинской правде», я знал еще до увольнения Людмилы Денисовой, - говорит глава правления Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко. - Недостоверная, незадокументированная информация не может исходить от человека, который находится на государственной должности. Это был банальный хайп и самореклама, которая создала кучу проблем.
Политолог считает, что раньше или позже, в «Украинской правде» или на другом ресурсе, информация все равно стала бы достоянием общественности.
- Вопрос только в форме, как это подавать. Да, ею может воспользоваться российская пропаганда, поэтому надо постоянно подчеркивать, что факты изнасилования и другие преступления есть, они неопровержимы и задокументированы. С ними работают международные следователи. Но если от официальных лиц исходят фейки, то об этом тоже надо говорить. Это всем чиновникам урок на будущее, чтобы они думали не о самопиаре, а о государственном интересе.
Говорим и пишем по нашему пониманию правды
Представитель Донецкой области в Трехсторонней контактной группе Сергей Гармаш две недели принимал экзамены на факультете журналистики Киевского нацуниверситета. Говорит, что тема публичной морали и этики обсуждалась очень горячо.
- Я считаю, что в первую очередь нужно говорить правду. Это святое, независимо от того, война или не война. Неправда дезориентирует людей, а все, что мы говорим и пишем, – это не для россиян, не по их шаблонам. Это по нашему пониманию правды.
Публицист считает, что в военное время также нужно учитывать подорванную психику людей.
- Некоторую информацию, которая в обычное время была бы воспринята как сенсационная, сейчас лучше не давать. Чтобы щадить людей, которые постоянно в стрессе. Я когда прочел рассказ Денисовой о том, как в Херсоне на глазах у матери изнасиловали двух 2-летних братиков, был шокирован. Такое зверство даже тяжело представить, я до сих пор не уверен, что это правда. Но еще больше я был шокирован, что такое озвучивается. Если был такой факт, его нужно передать международным следователям, а иначе лучше не говорить.
Что касается критики чиновников и власти, на которую многие хотели бы наложить табу во время войны, то Сергей Гармаш уверен: критика уместна, если заслужена.
- Это основная функция журналистики. Главное, чтобы критика была конструктивной и компетентной. Если вы не военный, то не высказывайте мнение о том, «почему сдали город». Потому что не знаете, какова была стратегическая цель.
Когда оправдан вымысел
- Заработать репутацию крайне сложно, потерять ее можно в один миг. Кейс Денисовой - об этом, она коснулась очень болезненной материи. Если такая информация выходит на публику, она должна быть трижды проверена. Обратите внимание на Алексея Арестовича. Его многие критикуют, но он часто пользуется фразой: «по информации, которая должна быть дополнительно проверена». Этот контекст совершенно меняет восприятие, - говорит военный журналист, бывший руководитель пресс-службы Генштаба полковник Владислав Селезнев.
Эксперт отмечает, что все мировое информационные сообщество тонко реагирует на фейковые вбросы.
- Почему так легко работать с российской пропагандистской машиной? Потому что сформировался штамп: все, что они говорят, это ложь, верить нельзя. Нам это играет на руку. Тем более мы не можем позволить себе говорить о том, в чем кто-то может усомниться.
Владислав Селезнев вспоминает, как сам однажды дал неправдивую информацию. Но ничуть об это не жалеет.
- Август 2014 года, работает боевая авиация. Пилота Миг-29 сбивают в районе Горловки. Летчик жив, на спасение отправляют спецназ. Ко мне обращается генерал Сергей Дроздов: «Влад, тебя знают, тебя слушают и наши, и сепаратисты. Выйди с сообщением, что сбит самолет, упал в районе Тореза». Я это озвучиваю, и пока ихние искали летчика в той стороне, наши нашли его и эвакуировали. С этической точки зрения, я сказал неправду, с профессиональной - все сделал правильно.
Вымысел, подытоживает Влад, оправдан только во спасение.
Из истории вопроса
Если вкратце, то корреспондент «УП», ссылаясь на анонимные источники, рассказывает о том, что бывший омбудсмен ничем не смогла подтвердить те сексуальные зверства, о которых писала, а затем говорила в Давосе. Звонки, поступавшие на выделенную «горячую линию» дочери Денисовой – Александры Квитко, не фиксировались. Вместо заявленных психологов ЮНИСЕФ работали обычные операторы. Дочь Денисовой говорила, что поступило порядка 1040 звонков, из которых 450 касались изнасилования детей, но прокуратура установила только 92 соединения.
Сексуальные преступления стали жуткой отличительной чертой российской агрессии, прокуратура открыла много уголовных, дел. Но от «линии Квитко» фактаж не поступал, тем временем как Денисова рассказывала все более и более страшные истории. На допросе она якобы призналась, что так хотела помочь Украине одержать победу.
